В плотном, рассчитанном на заливание за воротник, графике людоящера внезапно образовалось немного времени для общения с эльфом. Его ушастый младший соратник куда-то уплыл, а вот старший – напротив – был на редкость информативен, посему беседу с ним Дорн вёл со всем подобающим остроухому уважением.
Пораспрашивав мсьё Эревьена Хонда по поводу "таинственных происшествий" в Андердарке. Его интересовали конкретные ситуации, либо – что даже предпочтительнее – данные о сообщениях образовавшихся там культистов с внешним миром. В основном – о некоммерческих караванах и бродячих торговцах, содержимое обозов которых могло бы предоставить немалый интерес его грядущей вылазке.
Под конец диалога, когда собеседник сообщил о "Хаосе" близ Блингденстоуна и Мензоберранзана, Дорн шутя подметил:
–Ну дык конечно там хаос! Там же бабы заправляют, притом – тощие! А у тощих баб ничего святого, кроме фигурки, и нет порою!–Дорн, как мог, улыбнулся и затянулся из трубки. После, без задней мысли но очень удачно в отношении эльфа(У которого и возлюбленная, наверняка, тощая, и матушка вряд ли телесами выдавалась), заметил:–С другой стороны, фигурка – это дисциплина, да и лёгкая стервозинка ещё никому не мешала! Ладно, милсдарь, вынужден откланяться, а то там мой парнишка сейчас лишку выпьет – и сам хаос устроит!
Беседу он закончил примерно тогда, когда Момлин закатил свой эльфийский народный Раммштайн. Собственно, на эту чудну́ю песнопению Дорн и отправился, размышляя при этом об оговоренных с эльфом милых дамах всех рас, расцветок и телосложений, и напевая себе под нос, чтоб слышно было только стоящим совсем уж близко:
–"Люблю больших,
Люблю попастых,
Люблю больших
И коренастых
Люблю толстух!
Шоб всё на складках!
Они мой хголос
Считают сладким" В общем-то, придерживаясь таких вот творческих настроений Рептилла, пыхтя трубкой, прошёл сквозь толпы внемлющих чудному голоску эльфа дворфов и, сократив дистанцию в достаточной мере, приободрил парнишку, показав ему удерживающей трубку рукой большой палец.