Магдалина
Карота заводится. Это едва заметно поначалу, но ему хочется произвести на тебя впечатление. Он хочет станцевать с тобой еще одну мелодию.
Оркестр заводит песню о какой-то цыганке, но тебе особенно не до текста. Помнишь, пять минут назад ты была как лодочка на волне? Теперь ты как будто чувствуешь, что волна нарастает, превращается в огромный вал, колеблется, а тебе надо удерживаться на гребне. Его шаги как — мощные, длинные, как тигры, которых держат на привязи. Он сам их держит. Ты чувствуешь, чего это ему стоит. А держать надо — еще немного, и это будет грубо, а совсем грубо он не хочет. Не в танго.
Вот фраза обрывается, и он останавливается, впечатав каблук в пол. Подсобирается перед следующей фразой и — снова мощный шаг, который при всем желании не назовешь легким. С Каротой у тебя не возникает сомнений, что слово "танго" — мужского рода.
Вы делаете сэндвич — первый раз за все три мелодии, ведь вся эта романтика, казалось бы, не для него — и ты, большую часть времени протанцевав с ним щекой к щеке, ловишь его взгляд. Его рука приникает к твоему животу — тот элемент, где это удобно.
Он смотрит на тебя все еще неопределенно, как будто пытается раскусить, что ты за человек и что за женщина.
Сэндвич не заканчивается — он прерывает его на середине, и твоя нога, повинуясь его резкому ведению, на секунду обнимает его ногу.
Вы танцуете дальше. Весь конец мелодии, вся вариация — одна череда сильных шагов, каждый — как удар ножом или кастетом, но не в тебя, а для тебя. Вы заканчиваете, резко подняв сомкнутые руки — его левая и твоя правая.
Он выдыхает разжимая в ухмылке стиснутые зубы. Усмехается. Ему понравилось.
— Спасибо.
"Спасибо" значит "спасибо, хватит".
Он ведет тебя к твоему столику, рука бесцеремонно лежит на твоей талии. Почему-то ты не сомневаешься, что этот грубый, жестокий человек, привыкший получать свое, в другой ситуации (а может, даже и в этой, танцуй вы по-другому), не преминул бы сейчас облапать тебя, нахально, на виду у всех, за задницу. И никто бы ему ничего не сделал (ну, разве что МариФе съязвила бы на кураже).
Но — нет. Хочет — но сам себя останавливает.
Чем не повод для маленькой гордости?
— Ты не так проста, как кажешься, — говорит тебе комплимент на свой лад.
Такое вот начало вечера.