Магдалина
Твой головорез идет к тебе неспешно и решительно.
Твой? Ну да, на два-три танца он теперь твой. Правда, у этого всегда есть обратная сторона — если он твой, то ты — его.
Вблизи он уже не такой надменный — берет тебя за руку, ведет на танцпол. Не столько приглашает, сколько ведет, хотя и нельзя сказать, что тащит. Никаких кивков, поклонов — он выше этого.
Объятие у Кароты крепкое, однозначное: есть одна рука, есть другая рука, и они немного стремятся друг к другу, а между ними — ты, сжатая, но не зажатая. К ритмам, которые использует Малерба, это очень подходит.
От него пахнет мужчиной. Не в смысле потом или одеколоном — от него пахнет готовностью делать поступки, не задумываясь. От него пахнет твердым "нет" и твердым "да", блеском ножа в темном переулке, ловко попранными правилами. Если ты вздумаешь играть с ним в кошки-мышки, кошкой будет он.
Танцует он так же, как выглядит — четко, обрывисто, ритмично: не мотыляет тебя по танцполу, но и не приглашает на шаг. Просто ты идешь куда он ведет — это настолько понятно, что ни малейших сомнений в том, чего хочет партнер, у тебя не возникает. Шаги несложные, но чертовски своевременные, в ритм, в ритм, повороты, переходы. Все эти драмы, все эти скрипичные соло для него не так интересны — он делает паузы там, где это подразумевается, но они чуть суховаты. Он делает паузы не чтобы прочувствовать их — а чтобы ярче прочувствовать на новый шаг, на который пара сорвется после паузы.
Его танго — горячее, оно бьется, пульсирует солнечным жаром, оно не задумывается о трагедии, о печали, сквозящей в голосе Медины. Оно захватывает своей силой и однозначностью.
Тебе легко следовать за ним. Он, твой партнер — очень цельный. Никаких масок, никаких выкрутасов — какой он есть, такого ты его и получаешь. Ты словно лодочка на волне, повторяющая ее подъемы и спады. Сложно сказать, доволен он тобой или нет. Но судя по тому, что после первого танго не следует "спасибо", и по тому, что ты больше не видишь снисходительности на его лице — он получает то, что хотел.
Оставить все как есть? Качаться дальше на горячих волнах, наслаждаясь однозначностью того, что происходит? Или намекнуть, что он что-то упускает в этих щемящих скрипичных разводах, в этих грустных фортепьянных окончаниях? Что тебе нужно что-то кроме наслаждения движением?
Пока он, обнимая тебя, вслушивается в новую мелодию, есть время решить это. Впрочем, решить можно и потом, но если уж спорить с Каротой — лучше сразу.