Ала-ад-Дин продолжал фехтовать, отступая с каждым шагом, чтобы не дать противнице дотянуться до корпуса. Ласомбра уверенно наступала, хотя её рука с дагой бессильно обвисла. На одном из тяжелых ударов сверху вниз, вор изловчился и махнул саблей, контратакуя по руке противницы.
Боль прострелила правый бицепс, и удар, хоть и не был совсем испорчен, попал по гарде тяжелого меча, защищающей кисть. Ласомбра немедленно шагнула вперёд и рубанула Ала-ад-Дина по шее. Ударила струя алой крови - и вор, бессильно цепляясь за древний известняк, сполз к ногам противницы. Из свёртка на поясе вора выкатилось золотое яблок и остановилось прямо у края обветшалого камня.
Внезапно свист ветра уступил место свисту трибун. Яблоко, тело Ала-ад-Дина, его меч - остались лежать в каменном круге. Остальное - пирамида, пески вокруг, известняк под ногами - исчезло как летний сон. Знакомый, гадкий вкус во рту, похожий на вкус старой самокрутки и прокушенной до крови губы. Победа. Это вкус победы.