Возмущение авторши моментально вышло из под контроля, как только грубые руки, явно неотесаного мужлана, схватили её и куда-то потащили. К слову, различного рода возмущения всегда были одной из сильных сторон девушки, а за годы семейной жизни, она довела до совершенства навык "звучание бензопилы".
- Вы отпускать меня собираетесь? - проводник не отреагировал. Наверное, сквозь густо ароматный мешок, слышно её было глухо, потому пришлось повысить голос, добавив чуть-чуть визгливых нот, - Мне больно, мужчина, отпустите! От-пу-стииии-теееееее, - при этом Саша очень резво упиралась ногами и тормозила движение. Один раз даже клюнула носом в человека, тащившего его, но что бы он там ни подумал, это вышло случайно. А на глазах выступили слезы от удара, - отлично, сейчас еще и тушь растечется. Вы вообще соображаете нет? Или по-русски не сечете? Как там? Дойч?? Инглиш? Франце-е-е??
Вдруг, её резко останавливают, да так неожиданно, что появилось стойкое предчувствие, что сейчас-то она за свои выкрики и получит по наглому личику. Саша втянула голову, но тут в глаза ударил яркий свет, с лица, наконец, сдернули мерзкую просаленую ткань, и на свет показалась жутко недовольная, сморщеная в отвращении Александра Тильман.
- Что здесь, маму вашу, про... - взор проясняется и недовольная морщина на лбу разглаживается от удивления. Она оказалась словно на помосте, а вокруг огромная толпа, да еще и преимущественно недовольных людей, и нелюдей. Видимо, за своими возмущениями и визгами, Саша и не заметила, как из сырого заточения её вывели на открытый воздух.
Резкий голос сбоку заставил вздрогнуть и повернуться в его сторону,
- Добрый вечер, дамы и господа... - завел речь красивый опрятный мужчина, да, дефект лица слишком явно выделялся на общем фоне, но это в девушках важны детали, а мужики хороши в целом. Только Тильман была слишком уж недовольна и удивлена, чтоб начать "считывать", как она это называла "персонажа". В любой другой момент, сей колоритный мужчина успешно и без визы перекочевал бы в голову авторши и в ближайшее время воплотился на электронных страницах черновиков. Тем временем конферансье продолжал свою речь, и шокированая девушка, не успев прийти в себя, улавливала сказанное лишь частично.
- Творцы? Создают? - вздернув левую бровь, Саша включает внимание, наблюдая за говорящим, мужчина преображается на глазах, публика снова начинает шуметь, а он ловко с ними играет, то возмущая одним словом, то успокаивая взмахом руки, как с котятками, только, где же клубочек?
Саша оглядывается в противоположную сторону и видит двух молодых людей, оказавшихся в таком же положении, что и она сама. Симпатичная, взъерошенная девушка, и очень любопытный мужчина, с удлиненными волосами. Тильман недовольно хмыкнула, жадно разглядывая своего соседа. Столько материала, а она даже записать не в силах. В жизни, чаще всего происходило всё именно так, завидев интересного по ее меркам человека, Саша беззастенчиво начинала его разглядывать, пока в голове в это время закручивался сюжет под данного персонажа. Стоит ли говорить, что чаще всего девушку понимали неверно, расценивая пристальный взгляд, как желание познакомиться или подкатить к чьему-то мужику, а девушки имели свойство сбегать, прижав ушки, когда Тильман сверлила глазами, но попадались и те, кто устраивали скандал.
- А вот они! - так орет голубоглазый, что аж уши в трубочку сворачиваются, но внимание безусловно привлекает. Взгляд следует по указанному направлению и натыкается на три круглых прозрачных сосуда, будто газовый аквариум, большой, а внутри кто-то заточен. Все трое - мужчины, один до одури похож на её связанного напарника по несчастью, один просто молоденький симпатичный пацан, а третий... у Саши что-то аж сводит внизу живота от открывшейся картины, и дар речи пропадает. Кого нужно было усадить в шар, чтоб это возымело эффект Сашиного умолкания?? Бывший муж устроил бы торжество по столь грандиозному событию, бегая голым по улице и раздавая всем сладости, только в честь того, что Сабанина наконец-то заткнулась, а потом выкупил бы этот аквариум и запер Сашу с ним. Навечно.
В третьем шаре был заточен мужчина, с потрясающе правильным профилем, от одного вида которого авторша покрывалась мурашками. Словно выкованное из мрамора умелой рукой итальянского скульптора лицо. Сам Микеланджело бился бы в экстазе увидя столь прекрасное творение. Волосы огненно-медные, переливаются всеми оттенками от красного до янтарного под освещаемым солнцем, руки видны, такие изящные и сильные одновременно...
Тильман заставляят себя дышать, чтоб от счастья с бренным миром не распрощаться, и перестать размышлять текстовыми зарисовками. Какая разница, что вокруг? Если это казнь, то пусть так, только дайте прикоснуться к прекрасному, конечно, прекрасное, видимо, спит... "Спи-и-и-т прекра-а-а-а-сное" - поет голос в голове автора, но она же тихонечко, самыми кончиками пальцев, ох эти ушки! Он же вылитый её осенний король, если постараться, в воздухе можно даже уловить аромат спелых яблок.
Нет, конечно, осенними яблоками там близко не пахло, но кто знает, на что способно воображение автора, впервые увидевшего прототип своего возлюбленного персонажа, своего дитя и кумира в одном лице, и если бы вокруг, вместо запахов, присущих подобным сборищам, и правда стало пахнуть ароматными садовыми яблочками, было бы не удивительно. Вы знаете на что способна сила слова? А сила мысли?
Из всей речи конферансье, завороженная Саша, выловила что-то про месяц, и про то, что её убъют, если она... а что она? Она услышала, что её определяют КОЕ-КУДА С ЭТИМИ КРАСАВЦАМИ! Дальше мозг попросту отключился, и если бы руки были свободны, она сама бы понесла шар с рыжим великолепием, куда скажут, и босиком и по битому стеклу, сквозь огонь, и воду и бла-бла-бла, остальное всё просто несущественные декорации, ладошки мысленно хлопались друг об друга в предвкушении, и, возможно, она бы даже подпрыгнула пару раз в нетерпении.