С оглушительным ревем мотоцикл Яори ворвался в вольер, прямо так, с разгона, пролетел над ступьками и приземлился, едва не раздавив простых пеших школьников. Взревев особенно громко, он заложил безумно эффектную дугу*, и, наконец, остановился. Рев его двигаеля смолк. На вальер пала тишина.
В течение ровно выдержанного мгновения растрепавшаяся блондинистая грива скрыла лицо Яори тенью. Видна была лишь презрительная усмешка, скользнувшая по губам. Впрочем, стоило его дорогим ботинкам коснутся вульгарно немытого пола, она сделалась.... гримасой страдания.
Но во имя великой цели придется потерпеть.
Тамура извлек из специальных крепелений на боку мотоцикла настоящую самурайский меч в скромных, ничем не украшенных ножнах. Поднял его на уровень глаз. Извлек клинок из ножен, неторопливо, позволив своему полному нечеловеческой прямо решительному взгляду отразиться в его зеркальной поверхнусти.
А затем, пафосно отбросив ножны в сторону, и постояв опять же точно рассчитанное мгновение на месте в небрежно-напряженной позе, объявил:
-- Пусть победит достойнейший!**
И занеся меч, пошел на бегемота.
* Настолько, что увидь ее каскодеры из этого вашего гайдзинского Голивуда, они бы посыпали голову пеплом и ушли на биржу труда искать более подходящую их скромным умением работу. Торговать рисовыми пирожками, к примеру. Тамура гарантирует это!
** То есть сам Яори.