Облокотившись на танк, Вера наблюдала за манипуляциями с автобусом, Леший довольно шустро с ним управлялся, и переместить транспорт не составило труда. В голову пришла было мысль закурить в ожидании, но хлопнув по карману, Спица вспомнила, где оставила свои последние сигареты. Тяжелый вздох полный сожаления не заставил себя ждать, только сейчас Вера спросила себя, почему не осталась в кафе с Сергеем, поддерживать его состояние, пока не нашлась бы помощь более квалифицированная? Почему так категорично решила оставить парня одного в темном подвале, где за пару часов до этого убили и ранили, как минимум четверых человек? Плохое место, а они оставили там друга. Совсем одного. "Мы за ним вернемся" твердил голос лесника в голове девушки, да только никуда они не вернутся. Нельзя сказать, что Вера поверила и поэтому поступила так, как поступила, нет. Она сама приняла решение, не обсуждая и не советуясь, полагаясь на то, что с её мнением согласятся, кто-то и вовсе предлагал "разобраться" с парнем на месте, а Леший, по всей видимости, ей доверял. Решение приняла сама "молодец, Вера", язвительно похвалила себя девушка, значит и груз ни с кем не разделить, сколько еще таких решений придется принять?
Вера обогнула брдм и остановилась, глядя в ту сторону, откуда они приехали. На заснеженной дороге остался хорошо проглядываемый след от колес тяжелой машины. Только вот кому эти следы пригодятся? Глядя на дорожку, уходящую вдаль, Спица пыталась восстановить последние события в памяти, чтоб посчитать, сколько трупов они оставили позади.
- Официантка, - первой погибла она, - раз.
- Повар, два, Альбина, или кто она там, три.
- Человек пять - посетители кафе - восемь.
- сколько было убито на улице? Человек десять, не меньше.
- Маньячка, чувак в подвале, девочка на цепях. Господи.
Не замечая, как бубнит всё это вслух, Спица потихоньку сползла по стенке танка, уселась прямо на снег, оставляя пальцем черточки за каждого погибшего. Много трупов она насчитала, за десять своих жизней такого количества не пришлось бы увидеть.
- Снова на улице, еще два, здесь - пять... почти тридцать.
- И последний, - палец снова погрузился в снег и так и остался в последней незавершенной черточке.