- Ну, спасибо, бля, - Вера в удивлении разводит руками, пребывая в небольшом недоумении от нескончаемого потока благодарных пациентов. Качая головой и посылая мысленно всех в задницу, идет к окну кухни и достает сигарету, осталось три. Последний раз, кажется, она заглядывала в пачку, когда они ночью болтали, сидя в карауле. Казалось, будто целая вечность прошла. Зажигалка замерзла и не хотела гореть, на кухне стало подмораживать, газ уже не грел, благодаря кое-чьей инициативе, а сквозь разбитые окна в зале, холод беспрепятственно мог проникать в помещение, вытесняя и без того слабое тепло. Спица залезла с ногами на подоконник и наткнулась глазами на трясущуюся девушку,
- Как вы мне надоели, - имея в виду окружающих баб, сетовала Вера. Наконец зажигалка заработала, - девушка! - позвала она погромче, - мы собираемся валить отсюда! Если нет желания примерзнуть на век к этой табуретке, то советую собирать вещички и становиться в конец очереди желающих.
Возможно, это звучало грубо, но такая вот манера разговаривать в некоторых ситуациях была необходима. Чем больше сюсюкаешь, тем больше тупят, а Вере каждый день приходилось работать с людьми в не совсем адекватном состоянии. Очень любили хозяева пациентов жалобы писать на "малолетнюю хамоватую ветеринаршу", и не убедительно для них было, что зверюшка цела и невредима, главное-то вежливость. И точка.
Указания все были выполнены, желающие вылечены и, устроившись поудобней, Вера решила спокойно и молча посидеть на подоконнике, пока сигарета не закончится. Ну, или пока не позовут.