Парень без пререканий последовал за девушкой, внимательно смотря на неё, а потом, не менее внимательно слушая её, с каждым словом мрачнее всё сильнее и сильнее, но при том, как-то мрачно улыбаясь. В конце рассказа, он долго молчал, думая о том, что сказать. Но изо рта сами собой вырвались слова:
- Не волнуйся, я и так знал, что вы с Эрлом были знакомы, по крайней мере, догадывался об этом по отчётам исследований и испытания препаратов. Да и Эрл бы никогда не…- Уил помолчал,- Вы похожи, отчасти. И я рад, что ты всё сказала, спасибо, так будет легче всё рассказать,- собираясь с мыслями, Хилл облокотился спиной о стену. По стене прошла лёгкая волна инея,- Я знаком с Эрлом около двух, может быть, с половиной, лет. Когда я впервые его встретил, меня привёл отец настоятель небольшой церкви радом с коммуной, там я остановился, для того чтобы восстановить тело после небольшой неприятности и подумать, куда дальше податься. О результате ты догадываешься – я стал членом этой большой шумной семьи. Но такой она была не всегда. Из рассказов я знаю многое, но из первых уст узнал куда больше. Не уверен с чего всё началось, но знаю точно, что было в самом начале – была банда Эрла, ребята, со способностями и без, в масках, с пушками, вламывающиеся в ювелирные магазины, банки, предприятия даунтауна, и выметавшие оттуда всё под чистую. Но, банде не суждено было долго остоваться бандой, по трём причинам, думаю: во-первых, у Эрла были по истине Наполеоновские, гуманистические планы – он хотел создать настоящий ковчег для подобных себе, дом для бродяг, семья для сирот, школа жизни для неокрепших умов подростков, выросла эта идея не на пустом месте, а на идее, которая, во-вторых, была слишком хороша, чтобы не привлечь стекающихся к Белому Волку детишек, их было мало, да, это так, но с каждым днём, идеалы Эриксона крепли в них, в начале это было что-то вроде Робен Гудовского «грабь богатых и отдавай бедным», потом были какие-то анархические лозунги, пока Эрл однажды не наорал на своих корешей, и не упразднил всё это безобразия нынешним лозунгом, ну, знаешь, «никто не будет проституткой, никто не будет наркоманом…» и так далее, в-третьих, сыграло роль то, что в трущобах, там, откуда родом большинство жителей коммуны, проводят очень много экспериментов на людях, и, хорошо, если не каждый 20 – чёртов мутант с подпольной правительственной лаборатории, и такие как они, униженные высшим обществом, отринутым миром людей, либо шли в банды, либо… отправлялись к Эрлу, что было куда привлекательней, чем кромсать людей, для многих, по крайней мере. И вот, год за годом, Эрл менялся, необратимо для самого себя. Приют вырастил в нём идею, банда взрастила в нём лидерские навыки, нужный градус жестокости и решительности, коммуна наделила ответственностью и состраданием, каждый встреченный Эрлом человек дополнял его, я слышал, даже старик Рэйвенмен общался с ним, учил уму разуму. И вот… ты видишь то, что видишь, такого Эрла, каким он стал.