Бой горячил кровь. Схватка заставляла краски вспыхивать в пепельном мире, во тьме, которая освещалась только заревом факелов и отблеском огня в глазах набегающих тварей. Они гибли, как обычные волки из плоти и крови, являя свои яркие внутренности, исходившие паром на холодном воздухе. Точно так же они убивали людей. Одного, второго. Он слышал крики захлебывающегося в своей крови мужчины. Ему разодрали глотку, а потом объели лицо. Он слышал жуткие вопли девчонки, которую уволокла сразу четверка волков. Держали ее за конечности, как будто зная как будет удобней тащить. А девчонка еще какое-то время визжала из тьмы, пока звуки битвы не заглушили ее крики.
"Спорт", поймал себя на мысли офицер. "Для них это был спорт, игра". Словно крикет или поло. А может быть та игра с кожаным мячом, правила для которой только появились в Каледии. Пока они, люди, умирали, волки забавлялись. А потом рассыпались в пепел.
Калум потом случайно узнал, что дети, погибшие на его глазах, оказывается шли следом за герром Дорфмайстером. Осуждать иностранца не хотелось, но и понять - для чего это было нужно, тоже сил не было. Хотелось выпить и Калум выпил. Зашел в трактир и нажрался вместе с другими мужиками города, вновь ощутил общность, что была там, на поле боя. Стакан не скрепляет души мужчин. Но если его добавить к крови и мечу - это было совсем другое дело.
Он вновь спал в своей койке не раздевшись, пачкая пеплом белые простыни. Во сне на него смотрел волк с изумрудными глазами. Голова словно покрыта инеем. "Наверное он стар", подумал Калум. "И это седина". А еще появилось ощущение, что волк ждал парня где-то там. В полях.
Проснувшись, Маккинни вспоминал сон про поля и волка. Смотрел в потолок. На его груди, словно у воина древности, лежал тесак в ножнах. Матушка когда-то давным давно говорила ему, что если положить какую-либо вещь под подушку - она будет с тобой в твоем сне. Впредь он решил класть туда свой "хайленд-суорд", чтобы встретиться с волком один на один. Возможно тот смог бы избавить его от скуки.
Мысли о дуэли с четвероногим красавчиком были прерваны беседой компаньонов. Из коридора сначала раздался голос Эмили. В последние дни она выглядела подавлено и часто приходила к закрытой двери герра, определенно желая начать с ним беседу. Видимо, сегодня иностранец оказался в расположении духа, чтобы ответить.
Эмили приглашала к мэру и тут Калум вспомнил, что, собственно, его имя тоже было в письме от градоначальника! Стало быть, стоило поднимать свою задницу и начать приводить себя в порядок. Погладить килт, почистить ботинки, сбрить лишнюю щетину и поменять рубашку! Хайлендер может пить всю ночь и заснуть в луже, но на прием он придет чистым, свежим и ослепительно красивым.
Однако, слова Отто заставили Калума сбиться на секунду с выверенного ритуала приведения одежды в должный вид. Он открыл свою дверь и высунул лицо в коридор.
- Ах ты черт, Дорфмайстер! - с восторгом крикнул офицер. - Сегодня ты наливаешь!