Небрежной походкой, Джозеф подошел к лежащему на земле мексиканцу. Преподобный не знал его имени, но выглядел тот типичным пижоном. Хотя, обычно, в карманах у таких щеглов можно найти не так уж и много, можно поживиться сняв все побрякушки. Отшвырнув револьвер мексиканца ногой куда подальше, священник наклонился над Матео:
- Заповеди знаешь? "Не убий - сказано в Библии". А ты меня убить хотел. Грешил значит. Но я - хороший и добрый священник, который, в отличие от некоторых, следует закону Божьему. Поэтому сейчас я выпишу тебе индульгенцию - так назывались бумажки, если ты в курсе, купив которые можно было искупить грехи. Конечно, их уже давно отменили, но я истинный сторонник традиций. Но бумаги у меня нет, чернил и пера тоже - так что придется тебе поверить мне на слово.
После этого священник начал методично обыскивать карманы еще живого Матео, забирая все, что могло иметь мало-мальскую ценность. А потом, зная, что люди точно не спят после громких выстрелов, а пугливо выглядывают из-за краев окон, жмутся к углам, но смотрят, смотрят жадными до зрелищ глазами, крикнул:
- Сегодня Господь Бог даровал этому грешнику второй шанс! Он оступился, но был прощен им, как и мной!
Еще через несколько секунд все окружающие услышали щелчок, и эхо дуплета разнеслось над городом. У Джозефа действительно было очень хорошее настроение - смерть обошла его стороной, поэтому он выстрелил в воздух, а не в мексиканца, который, впрочем, мог вполне заслуживать хорошего заряда дроби в голову.
Но, как говорится, "Не судите, да не судимы будете" - жить или умереть Матео Моразе будет решать не кто иной, как Всевышний. Однако для Джозефа тоже имелось испытание, исхода которого предсказать никто не мог - будет ли болеть голова у преподобного после недели беспробудного пьянства и гулянок по местным красоткам, или нет?