Седло — это то, с помощью чего человек ездит на лошади.
Но вы не понимаете.
Когда ведешь жизнь вольного бродяги, седло — это часть тебя. Утро начинается с того, что ты просыпаешься, лежа щекой на седле, накрытый прожженым в паре мест одеялом. Ты встаешь, пьешь свой паршивый, но крепкий кофе, завтракаешь, седлаешь лошадь. А что дальше? Ты привязываешь к седлу то самое прожженое одеяло, тот самый кофейник и водружаешь на него задницу того самого парня, который все это делал. То есть, свою собственную.
И полируешь долбаное седло этой задницей. Десять миль, двадцать миль, тридцать миль...
Каждый раз, когда ты останавливаешься, ты обматываешь поводья вокруг передней луки со знакомой тебе трещинкой. Каждый раз, когда тащишь корову на веревке или труп или бревно — привязываешь к этой луке веревку.
А вечером ты снимаешь седло, тащишь его к костру (оно тяжелое, оно весит фунтов двадцать!), бух его на землю, и пристраиваешься к нему спиной.
Оно скрипит, на нем появляются трещины (может быть, даже от пуль), оно натирает тебе задницу до мозолей, оно пахнет клячей. Да, о кляче. К лошадям люди относятся по-разному. Кто-то терпит с трудом, кто-то кулаком в зубы учит, кто-то чуть ли со своей кобылой не целуется, кто-то ровно относится. Но лошади меняются. Плохая, хорошая, резвая, своевольная. А седло — все то же.
И знаете еще что? Седло — это реальная ценность. Без седла — никак. И оно стоит денег. Всего и ценностей у тебя, когда странствуешь или гонишь скот: винтовка, сапоги, шляпа (если купил хорошую или папа подарил когда-то) и седло! Конь — и тот зачастую хозяйский. Но седло — нет, седло твое собственное.
Теперь, я надеюсь, до вас дошло, почему мексиканцы украшают седла серебряной бахромой, а некоторые ребята выжигают на них свои инициалы.
А я хочу сказать, что понимаю Алонзо, который, увидев седло, так сильно похожее на то, что у него украли пару недель назад, взялся за винчестер.
Понимаю, но не одобряю, потому что седло это было совсем не его. Да и метис, подвернувшийся под горячую руку, никакого отношения к краже не имел.
Но все это выяснилось уже потом.
А тогда — пара сильных слов, и вот уже двое цветных стоят за конюшней, под начинающим мелко-мелко накрапывать дождиком, у каждого в руках по пушке. И все из-за чертова седла.
Нет, я хочу сказать, седло — важная штука. Но чтобы из-за него жизнью рисковать? Видно, дело-то было в принципе, а не в седле.