Возможно, Пабло не понял Вилли. А возможно, понял слишком хорошо. Или слишком плохо, тут как посмотреть.
Ружье в руках американца крякнуло, разламываясь пополам. Он вытащил дымящиеся гильзы, сбросил их на пол, где
уже темнели пятна его крови. И принялся шарить в поисках патрона. "Пусто! Я же их в патронташ не набил!" — эта мысль обожгла почище пули. А мексиканец уже прицелился в другой раз.
"Вспомнил! Они в кармане жилета!" — пальцы обняли заветные цилиндрики. Тут и ахнул выстрел Пабло.
Вилли очнулся на полу. Он видел перед собой потолок, кантины и три лица. Злое лицо Пабло, заплаканное, перепачканное кровью лицо Кармелы и лишенное страха, любопытное лицо старичка, у которого Вилли "одолжил" горсть риса.
— Ты хотел поесть, мучачо? — спросил Пабло грозно. — На, поешь.
Мир для Вилли сузился до двух черных круглых провалов, надвигавшихся ближе и ближе. Из них на него смотрела смерть.
Потом стволы коснулись передних зубов Вилли.
А потом темнота наступила раньше, чем в уши ворвался грохот дуплета.