Мерный цокот раздавался на пустой дороге, а под копытами гнедого коня поднималась и завихлялась небольшая пылевая позёмка. Неподалёку, в высокой траве проскользнула чья-то звероподобная фигура, морда высунулась мохнатая морда и вновь скрылась, не найдя чего-то интересного. Звон, треск и скользящий звук, раздающийся от доспех Вакера, при мерной скачке на коне, разносился на небольшой от него дистанции. В заходящем солнце, щели прорези его шлема утонули во мраке, скрыв в тени задумчивый взгляд и покусанные сущие губы. На седле его лежало завёрнутое в плотный плащ хладное тело полуэльфа. Оно давило на крупу боевого жеребца, но не более, чем обычная ноша, что взваливалась на него ежедневно прежде. Леон отчего-то чувствовал лёгкое опустошение в своём брюхе, но это не было чувство голода. Он был в каком-то странном состоянии, все события казались ему цикличными, а голову не покидала мысль, что всё это,- он сумрачно обвёл взглядом сначала удаляющегося шерифа со своей свитой, потом на труп, что он вёз за спиной, а потом на приближающуюся телегу, утопающую в тишине и синхронном скрипе сверчков,- уже было. Кажется, на языке эльфов подобное называют дежавю, или как-то так.
Нюх бандита перебивал резкий запах помёта, гнили и свежей крови, разносившийся от тела Носмарта. Но нюх ему не был нужен, чтобы почуять неладное. Где ругань, где звон цепей, где Бен, спешащий его зарезать, или, в очередной раз облить его дерьмом? Он должен был быть зол как тысяча чертей из-за смерти старухи. И ещё сильнее разозлиться, когда увидит тело своего улыбчивого друга-стрелка. От этого на душе рептилии становилось тяжело, он не любил выговоры, особенно от таких ублюдков, как Бенедикт. Но, да, в случае с парнишкой и их пленником облажался именно Вакер, оставив людей одних. Он уже морально готовился к тому, чтобы объяснить всю ситуацию, обвинить Бена в безответственности, аресте грабителей, а позже и смерти Колтунихи. И защищаться. Да. За его спиной был закреплён щит, а ножны с мечём болтались на поясе, придавая мужчине уверенности. Он был готов драться со здоровяком до последней капли крови. И, о боги, как же он ждал того, что насильник сорвётся и даст надрать себе зад. Ящер аж закатил глаза от удовольствия, получаемого при мысли о избиении его противника. Хруст костей, крики боли, запах крови – всё это будоражило холодную, застоявшуюся кровь полукровки.
- Эй, Бен, где ты затаился? Не надейся напасть на меня из засады – я надеру твою мстительную задницу и при любых раскладах,- сначала напыщенно-агрессивно прорычал он, и заглянул в телегу, что стояла во главе колоны. Она была заполнена ящиками с рудой. Ни следа амуниции и вещей алхимички не было. Леон заворчал об «ублюдочном зверье» и том «с каким удовольствием вернётся сюда с зажигательной смесью и десятком крепких ребят». Заглянув во вторую телегу он и там не нашёл своих товарищей. Зато, руда была на месте. Гибрид спешился, и аккуратно заглянул под телеги. Там никого не было. Обошёл две телеги вокруг – и здесь пустота. Высокая трава была девственна, не тронута, и колыхалась в такт освежающим дуновениям вечернего, холодного ветерка. Он победно ухмыльнулся – еди7нственное место, где мог прятаться Бен, была последняя телега, в хвосте, и, раз уж детина решил устроить засаду, то, было бы глупо ему отказывать в таком удовольствие. Краем глаза он подсчитал коней – все были на месте. Похоже, главный сюрприз всё так же ожидал его в последней телеге. Аккуратно прокравшись около бортов крайней махины, он по крепче вцепился в щит, и, не глядя перемахнул через борт, обнажив меч,- Прятки кончились, я…- остекленевшие глаза бандита впились в два свёртка, точнее, дурно пахнущий мешок и завёрнутое в знатно поеденный молью ковёр тело. В два шага он дошёл до него, кончиком клинка, он отогнул край ковра. Оттуда вывалилась рука, с окровавленным осколком стекла сжатом в мускулистом, здоровом кулаке. Он засунул меч в ножны, и, вытащив из-за пазухи платок, взял кусочек стекла и протёр его. В блестяшке отразилась покрытая шрамами, исказившаяся в странном, отрешённом, но при том полном какой-то утихшей злобы и разочарования, морда. Вакер грузно опустился на борт телеги, та качнулась и грустно, казалось, заунывно проскрипела. Такой же звук издал и Леон, тяжело вздохнув. Казалось, время застыло вокруг него. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, о нём напоминало лишь багровое марево, последние мазки заката, пред тем, как тьма вступит в свои права. В наступивших сумерках лишь два пронзительно-голубых глаза светились в глубине глухого шлема.
- Ты знаешь, Бен,- сказал Вакер, лениво вертя головой в стороны и осматриваясь, он сложил руки лодочкой, а потом, стал потирать их, будто сидел у костра дождливой и холодной осенней ночью, и потирать пальцы, будто они задрогли или занемели. Свистящее шипение почти исчезло из его голоса, от чего речь стала максимально приближённой к человеческой и членораздельной. Он был подавлен,- Я видел в жизни много дерьма. Я видел, как умерла моя надежда на счастливое, сытое будущее, только из-за того, что я и мои друзья, вели себя как долбоёбы. Я видел, как Боги отвернулись от меня, когда я ранил и унизил одного из их послушников,- в его голосе сквозила задумчивость и некоторая отрешённость,- Я видел и хорошее, прекрасное. Верных товарищей, которым можно подставить спину, друзей, любовь моей жизни, легион, что принял меня с распростёртыми объятьями. Командира, что заменил отца, и байки у походного костра, что заменили мне дом родной,- он тяжко вздохнул. Обычно, Леон редко думал о прошлом, уж слишком тяжко ему довались мысли, что пробуждали в чёрствой душе нечто человеческое, заставляли сердце биться быстрее. Он боялся этих мыслей, боялся того, что может стать таким, как раньше – слабым. Сомневающимся. Наивным. Но сейчас, Вакер позволил дать своей непробиваемой оболочки холодной ярости трещину,- А потом видел ещё больше дерьма. Я видел, как мои товарищи гибли. Чёрт, я видел, я чувствовал, как я пожираю их, раздираю в клочья, насилую, жгу, заставляю умирать ужасной, мучительной смертью, и вновь жру их. Вперемешку с амуницией, гербом легиона, вместе со своим же дерьмом, некоторые из них были ещё живы. И я не мог ничего с этим сделать. Я не мог контролировать себя. А когда трансформация спадала, я становился верной марионеткой чудовищ, похлещи меня. Они заставили меня отрезать от себя куски плоти, и есть их. Ты когда-нибудь жрал свои пальцы? А ухо? А нос? А свой хер? Ответа я от тебя уже не дождусь, но, дослушай уж, пока я пытаюсь донести до вас, червивой братьи, свою мысль,- твердил Вакер.
Параллельно со своим монологом он слез с телеги, снял тело Носмарта с коня и уложил его к двум другим. Пинком ноги он загнал руку Бена обратно в ковёр и свернул его по туже. Ходя от телеги к телеге, он связывал их верёвками, крепил узлы к лошадям и пытался связать все телеги в цепь. По началу у него получалось не очень хорошо, но, наконец, он смог закрепить телеги и коней так, чтоб когда поехала головная повозка, или же она поворачивала, или останавливалась, за ней ехали, или поворачивались, или останавливались другие две повозки.
- Не подумай, я не жалуюсь,- сказал он, залезая на козлы головной телеги. Он усмехнулся,- Просто… вы сдались, а я нет. Я видел тех, с кем и худшие вещи случались, чёрт, да я видел пленного эльфа, который отрёкся от своих богов, которого пытали чёртовых десять лет, насиловали, поджигали, убивали на его глазах его же семью, превратили в нежить, и заставили пытать пленников, и он, в конце концов, вырвался из подчинения и отомстил. А вы, блядь, сдохли в первой же придорожной деревеньке. Что за хуйня? Бандиты вы, или где?!- наконец зарычал в привычной манере он. В голосе ящера вновь послышалась скрипучесть и вечное недовольство всем вокруг,- Так что, господа. Сначала я хотел вас похоронить, но раз вы куски дерьма, а не бандиты, то я отрублю тебе голову Бен и получу за неё награду у охотников за головой. Кажется, тебя разыскивали. А все ваши трупы скину в лесу, как только далеко отъеду. Не обессудьте, вы сами виноваты в том, что уродились кусками дерьма!- сказала он и накрыл все три свёртка с мертвечиной тентом, который ранее накрывал руду. Через мгновение колонна с одиноким разбойником тронулась. Вперёд. На встречу новым злоключениям.