Абель стал внимательнее вслушиваться в беседу, ему даже захотелось что-нибудь брякнуть, да только он не знал, кто сейчас прав. С одной стороны, у себя дома кнехт сразу бы решил, что колдун-труполюб хочет завести их на верную гибель, все они такие - строят козни, молоко у коров портят, хвори насылают, девок по ночам похищают и на шабаши возят, а на Абеля потом поклеп возводят. А сир дело говорит, за крепким деревянным частоколом можно хоть рыцаря нахрен слать, а пока он спешится и полезет наверх, засадить ему три болта ровненько промеж глаз.
С другой стороны, в мире сказок все совсем иначе, кто отсиживается за стенами, тот не герой, и никакие сокровища ему там не светят. Наоборот, по всем неписаным законам его сюзерен сейчас должен носиться по кладбищам, говорить с призраками и переправляться через огненное море на облачке, которое наколдует мэтр.
Вопрос был настолько сложен, что без доброго кувшина вина его было не разрешить.
- Милорд, последний день среди людей, а там пойдут зеленорожие да такие дикари, что даже самого дрянного винишка сготовить не сумеют! Там уж или трезвей, или помирай, так неужто загодя поститься начнем?