Борис мрачно взирал на своего нанимателя. Его лицо было бледно, безжизненно, без эмоционально. Казалось, все желания, порывы, даже самая незначительная эмоция, покинули его, оставив только мутный след в прикрытых мутных глазах. « Вся эта золотая обстановка, как и его улыбчивая морда реально напрягают. Мне хочется улыбаться, но вместо этого, я, от чего-то, злюсь. Гниль. От всего здесь просто несёт роскошью. Но что-то сюда не укладывается»,- Сумрак напряжённо размышлял, отстранившись от других. «Этот цветок, это что, астра? Они разве все не вымерли? Золотой цветок с пятью лепестками на зелёном фоне? Это, если я не путаю, символ пяти стадий жизни, которые проходит человек. Есть такая марка кофе, ещё был, кажется, раньше такой клуб в Гон-Конге. А ещё это герб…», щека мужчины предательски начала дергаться, но он быстро глубоко вздохнул и успокоился. «Он что, серьёзно?! Глорфиндэл? Дом золотого цветка? Черный меч, падшие города, артефакты, проклятья… да, не хило же он поехал на ролевой теме!» пронеслось в голове у Бориса. Да вот только такие мысли были слишком опасны. Особенно, в присутствии такого человека. Если хотя бы тень этих мыслей просочиться на физиономию Бори, то его великий план и 500 кусков улетят в трубу, как и его жизнь, кстати. Но сотни прочитанных книг, древняя литература, 21, 20, и даже 19 века, что шпиговал себя мужчина на протяжении последних 5 лет, не давала его воспалённому сознанию покоя. Потому, максимально сосредоточившись, он использовал один давний, хорошо проверенный трюк. Трюк, что спасал его от грани безумия и бесконечной ярости. «Я не верю в фей». В возрасте 23 лет, ещё в годы службы в армии, будущий мафиози, попросил одного своего гаитянского товарища, поставить себе в разум специальную психологическую заглушку, что не давала бы всякому эзотерическому, необъяснимому бреду проникнуть глубже в мозг парня. Всё, что выходило за пределы понимания Бори наглухо закапывалось этим экзистенциальным трюком где-то на задворках сознания и не давали ему усомниться в прочности и целостности своего бытия. Но, каким-то шестым чувством, Сумароков предвидел ситуацию, в которой вера в паронормальное, вера в чудо, магию, и прочий детский бред, может ему понадобиться. И потому, оставил себе средство сорвать эту самую заглушку и вновь поверить во всякую там хиромантию. Он сделал это. Он сломил гипнотический борьер у себя в мозгу. И в тот же момент, мир, до этого тусклый, скучный, какой-то ущербный, стал целостным. «Он эльф. Ну что же, с этим можно жить»- как-то через чур жизнерадостно подумалось Борису. Он вынул из небольшого футлярчика в кармане пиджака очки и надел их. От одной душки очков к другой, тянулась старомодная, металлическая нить, с нанизанными на неё бусинками – такая нить не давала очкам слететь с крупного лица Сумарокова. Оправа очков была тонкой, цвета воронёной стали, линзы миниатюрными и переливающимися на свету. Это старомодный инструмент по коррекции зрения и так сильно выделялся в век высоких технологий, а на фоне Бориса, так вообще, казался фантастической, раритетной дикостью.
Он аккуратно поднёс правую руку к планшету, но почувствовал лёгкий разряд от статического электричества, внимательно посмотрел на прибор. После секундной нерешительности, он убрал свою правую руку, и начал работать с ни уже левой, металлической рукой. Он не чувствовал протез частью своего тела, потому, не опасался. Борис оскалился. Он и забыл, как порой весело быть суеверным идиотом. Он внимательно, придирчиво изучил своё дело. Тут было всё: начиная от самых ранних периодов его жизни, бурной юности, войн кварталов, заканчивая сегодняшним днём. Сумрак опять позволил себе бледно улыбнуться. Кое-что всё же было упущено увальнями из ЭА, но это не делало его положение лучше. Если он откажется, или проколется, или что-то пойдёт на мисси не так, он труп. В любом случае труп, даже если чудом выживет. Это же касалось и его компаньонов, которые на скромный взгляд Бориса, вместе с ним тянули на стандартную фэнтези-героическую партию. Маг с тёмным прошлым и бурной шизой, воин о стальным телом и таким же стальным духом, плутовка-убийца с полным комплектом переживаний стандартного героя и… клирик! Когда он представил себя в сутане, да ещё с каким-нибудь посохом, да замахивающимся для нанесения заклятья, Сумароков в третий раз улыбнулся. Хотя, теперь это больше походило на довольный сытый оскал, который так и не сошёл с его лица всё то время, что он говорил.
- Я рад услышать, сиятельный, что мой теоретический заработок куда выше, чем предполагалось. Но, мне вполне хватит и пятисот. Вместо увеличения суммы я бы предпочёл получить от вашего братства ответную услугу. Как бы, вместе с уже запрошенной мной наградой. Понимаете,- он быстро формулировал свою речь самым безумным образом, в нерешительности. Борис чувствовал, что откровенность может стать его слабостью, но сейчас думать об этом не было времени,- Я болен. Как вы уже заметили, на мне нет ни одного импланта или следа искусственного вмешательства. В моём деле это объясняется моей «нелюбовью» к механике в целом. Да, частично это так, но моя болезнь всё же является основной причиной. Я вырос в промышленном городе, и в молодости серьёзно был поражён радиацией и несколько раз получал отравление тяжёлыми металлами. Чтобы вылечить меня, один подпольный врач ввёл мне некоторые ныне запрещённые препараты. На этом фоне у меня развилась волчанка и некоторые неприятные заболевания. Моё тело не принимает никакие инородные тела. Мой протез я меняю почти, что каждые полгода-год, если не чаще. Я могу помереть даже от банальной подтяжки лица,- грустно усмехнулся гигант,- Потому, я бы хотел попросить у вас восстановление левой руки, а так же запас стимуляторов и лекарств для улучшения естественных функций организма. О лечении я не прошу, оно мне, по факту, теперь уже не нужно. Об амнистии, с учётом того, что я натворил, и речи быть не может – прощение на бумаге не означает прощение в сердцах, к тому же, светиться, пусть даже на бумаге, для меня не с руки. Хотя, судя по моей медкарте в планшете, выв об этом и так знали. Всё знали,- какой-то торжественно-обречённый, клокочущий смех, вырвался из горла Бориса. Он поднял глаза на спутников,- Верно, сиятельный. Как бы я не хотел вам помочь, сколь бы я не был наслышан о великих традициях и твёрдом слове идущих по пути света, тем более перворождённых, наша миссия не даёт мне покоя,- вновь перешёл на эту странную, фэнтезийную манеру речи Боря,- Хотя, на мой взгляд, Вы, Доктор, задали не совсем корректные вопросы. Мне бы хотелось узнать, почему избрали именно нас куда понятней чем то, что первая ли мы группа, отправленная за осколком? Есть ли те, кто в случае нашего поражения, продолжат священную миссию? Какие опасности могут нас ожидать в нашем нелёгком деле? Думаю, не меньшие, чем награда, предложенная за столь опасное орудие.