После победы над чудовищем жизнь в Семиречье вернулась в прежнее спокойное русло, каждый день приезжали новые поселенцы, строились новые дома, в Блудове соорудили мельницу, а к северо-востоку от города стали засеивать поля. Дорога от столицы баронства протянулась уже до Старого Платана. Исполинское дерево было самой заметной достопримечательностью в округе, по нему ориентировались и все прибывающие в Семиречье. Теперь направить их стало ещё проще – «езжайте до огромного древа, а дальше по дороге на юг, так и очутитесь в Блудове».
Дела в целом шли хорошо, но на вторую неделю после возвращения Хотена с дружиной из похода приключилась в Блудове нежданная напасть. Своего урожая у семиреченских поселенцев ещё не было, а потому жили за счёт привозных харчей. Вот в них-то и было дело – какие-то умники из числа рестовских купчишек подсунули Олегу Леветону пшеницу с плесенью, да подгнившие овощи. Распорядитель всех хозяйственных дел баронства бросился снаряжать новые обозы в Рестов, строчить гневные письма и при каждой встрече с Хотеном божиться, что выбьет из прохиндеев каждую заплаченную им монету, да ещё возмещение. Но время шло, путь до Рестова был неблизкий, особенно для тяжёлых телег, которые не очень-то быстро преодолевали холмистое бездорожье между окраиной баронства и Старым ростлендским трактом, запасы в кладовых Олега скудели. Пришлось блудовчанам затянуть пояса, а Олегу наладить распределение припасов. К счастью, этих мер хватило, чтобы никто сильно не голодал. Жители города с пониманием отнеслись к проблеме, зная, что скоро неустанными заботами барона Блудовича всё наладится.
Лечение Кундала волкобоем не сразу дало результат. Пришлось с недельку варвару помучиться, потребляя ядовитые отвары. Он стонал, кричал, бросался в агонии на решётку, чувствуя, что у него будто внутри всё выгорает, но потом привык. И вот через неделю отец Тихомир нашёл при помощи чар, что зверь тело келлида окончательно покинул. От известия того был Кундал по-настоящему счастлив, так расчувствовался, что подарил Хотену свой топор, выкованный из металла, что упал с небес. Варвар уже просился отправиться в Рестов с ближайшей попуткой, но до полнолуния его решено было оставить под замком, на всякий случай.
С Мартином, Шуко и купцом Норбеном дело обстояло сложнее – им по три приёма волкобоя предстояло. Последствия попадания отравы внутрь организма были менее жестокие, чем у Кундала, но всё же пришлось пару дней каждому в постели провести с сильными болями по всему телу. С ядом тело наконец справилось, но не ясно было – победило ли оно заразу ликантропии. Даже Тихомир не мог на этом этапе выявить болезнь. Предстояло ждать следующего полнолуния и надеяться, что лекарство подействовало.
Тагил до Рестова без приключений добрался. Избавился он сотоварищи от разбойников, так и тишь да гладь в Ничьей Земле наступило. Даже тролли по своим каким-то делам шастать теперь опасались. А в самом вольном городе встречали Тагила как родного – надо сказать, среди местных новости о подвигах дружины Хотена шли нарасхват, обрастали новыми красками, а то и перевирались напрочь. И вот уже в первый вечер в любимом некогда кабаке заслушивался судебный посадник байками о подвигах своих и товарищей. Про барона, прикинувшегося простаком Дупой и обведшего вокруг пальца Рогача и всю его шайку, послушал, про бьющего без промаха охотника тоже, и себя узнал в истории про богатыря, который не только врагов в капусту крошит, но и рвёт зубами их неистово, аки разъярённый зверь.
Семейство Блудовичей Тагила тоже приняли с распростёртыми объятьями и всё у него выпытывали, как там их сыночку живётся в глухомани. Волновались, конечно, сильно, но и гордость испытывали огромную. Просили передавать, чтобы навестил родителей с ближайшей оказией и письма писать не забывал. Сами Тагилу ворох бумаг надавали, тут и от отца с матерью по письмецу, и от многих других родственников и не только. Неделю жил недавний голодранец в роскошных палатах семьи своего господина, забот никаких не знал, посещал храм для исцеления своих хворей, но больше кабак. Высший жрец Эрастиля Тагилу утраченное здоровье вернул и благословил напоследок. Обратно рыжий здоровяк добрался так же без происшествий.
Городской кузнец Блудова долго чесал репу, рассматривая занесённый ему Хотеном обломок меча, долго оправдывался, что он-то не оружейник вообще, но за работу взялся. И оказалось, что всё-таки оружейник, при том ничуть не хуже тех, что Хотену его прошлый клинок ковали. Из обломка старинного слишком тяжёлого и плохо сбалансированного меча удалось ему отлить лёгкий, удобно лежащий в руке дуэльный меч, каким владеют лорды-мечники Алдори. При перековке своих магических свойств оружие ничуть не утратило. С мастеровой работой справился на ура и Мартин, сумевший превратить панцирь черепахи в удивительный доспех, весьма похожий на ту тяжеленую броню, в которой выходил нынче на бой Шуко Черныш. Удивительно, но панцирь-то металлу в прочности ничуть не уступал, а по весу даже легче оказался, вот только доспех был менее гибок в сочлениях и подвижность обладателя сильнее ограничивал. Словом, на войну этот черепаший доспех вряд ли годился, но выглядел здорово, так что мог сойти как для музея трофеев, так и на продажу.