Покопались землепроходцы на развалинах старинного монастыря и обнаружили лишь два предмета, что столетия запустения пережили. Сохранились они благодаря вложенной их творцами магии и даже теперь казались новыми как в день своего создания. Жезл с виду простенький содержал в себе чары избавления от страха, его магия ни разу не пробуждалась. Другим же предметом оказалась посеребрённая шкатулка, в которой аккуратно лежали флакончики с магическими субстанциями. Первая была обычным маслом, которая при нанесении на предмет заставляла его источать дневной свет. Вторая могла исцелить достаточно серьёзные раны. Третья была антиподом столь полюбившегося Эландору заклинания, увеличивающего его товарищей. Выпивший это зелье мог уменьшиться до размеров ребёнка. Четвёртое же защищало от магии добра и существ с верхних планов.
Дальше землепроходцы вернулись в отвоёванную у разбойников крепость, где Хотен раздал все приказы прежде, чем отправляться на дальнейшее исследование. Отправленный на разведку конный вернулся очень скоро, ещё не успел барин с дружиной отправиться в путь и доложил, что к северо-востоку от крепости обнаружено им место, где воды по колено и перейти реку в брод не составит труда. Но люди Хотена отправились в противоположном направлении, на юго-запад, вдоль берега Клыкастого озера. Пришлось пересечь им речку Вонючку (в этом месте неглубокую), чтобы идти дальше, и река эта название своё в полной мере оправдала, поскольку источала отвратительную вонь, напоминающую запах тухлых яиц.
Вверх по реке, видимо, находился чей-то лагерь, от которого поднималась струйка дыма. Сам же лагерь был скрыт в глубине леса и очевидного пути к нему сразу не обнаружилось. Впрочем, в то же время на равнине у берега озера обнаружилась чья-то хижина и решено было первым делом двигаться к ней. Одноэтажный домик располагался посреди небольшого болотца, был выстроен из кирпича, смазанного коричневой грязью, отчего выглядел неприятно. Над соломенной крышей возвышалась труба из которой валил дым. Дом был обнесён деревянным заборчиком, на котором имелась масса «украшений» в виде переплетённых веточек, перьев и мелких звериных косточек. На одиноком деревце перед домом сидела ворона и с любопытством рассматривала приближающихся всадников. Её внезапный крик оповестил всю округу о визите неожиданных гостей, в том числе хозяйку этого стоящего в глуши дома.
Вид хозяйки, остановившей на полпути между дверью дома и калиткой, не мог не вызывать беспокойство. Она очень походила на тех мёртвых монахинь, что ещё вчера рубили землепроходцы, вот только она не разевала пасть и не кидалась, чтобы вцепиться зубами в пульсирующую вену на шее. Но вид женщины всё равно был жуткий – худющая, с бледно-жёлтым цветом кожи, морщинистая, с жидкими прядями седых волос, которые раздувал ветер. На старухе было платье цвета болотной жижи и уродливые бусы из скреплённых нитью медных монет, она опиралась на кривой посох. Ворона в это время покинула ветку дерева и уселось на голове стоящего посреди двора пугала, которое, надо сказать, выглядело не так жутко, как его хозяйка.
- Вы кто такие? Чего сюда припёрлись? – зло закричала мерзкая старуха всадникам.