— Билли, что с тобой? — со страхом в голосе спросил Джозайя. Он потряс своего друга за плечо — еще и еще. Тот не отвечал. О израильский Бог войны и вещь с тремя душами, о Ветхий и Новый Завет, что это?
Пустое. Не сейчас. Они в опасности, и то не от сочувствия или страха Джозайи зависело их выживание. Ему следует действовать стремительно. Быть решительным. Видеть и понимать, что вокруг.
Молодой Фишер приглушил свои встревоженные эмоции. Дверь по-прежнему закрыта. Насколько Джозайя мог понять, то было не в его физических силах открыть ее со всеми этими стальными замками и креплениями внутри. Он не мог также проломить плотную материю, из которой она была сделана, ударом своей ноги или двумя. Ведь так? Он попытался.
Ах-ха, что делать, что делать? Риган сказал, что он может призвать к себе мистические силы. Этот туман, который был здесь, везде и всюду вокруг. Это если судить по словам друга. Но не только по ним. Глаза Джозайи также его не обманывали. Он видел, что произошло, что свершилось, перед ним. Риган призвал к себе туман и сотворил колдовство ка те ведьмы Салема из пятицентовых буклетов-ужастиков.
Увы и ах, он обладал своим серебряным языком, он Джозайя. Он обладал своим зрением. Зрением своего ума. Они научили его, что он попал в вертеп демонов, фей, мессалин и духов ночи, которые собирались некогда перед ногами царя Тира. Которые соберутся в час пред Апокалипсисом пред ногами Вавилонской Блудницы. Риган затем подтвердил это своими словами. Он увидел это благодаря своей магии. Он был как Ведьма Эндона, которая прорицала перед королем Саулом. Они открыли ему правду — его туманы, и его ворожба, и его хе некуя, ἡ νέκυια, его ритуалы, с помощью которых ведьмы призывают к себе призраки умерших и призраки истины.
Джозайя, он, сейчас был как король Саул, сын Киса. Он был в окружении своих врагов и невзгод, и даже первосвященники не могли подсказать ему выход. Но он не был ведьмой, как Седекла из Эндора, или как Одиссей в Гадесе, или как Уильям Риган. Он не мог призвать к себе колдовство и души мертвых: описанного Гомером Геракла, облаченного в черное, с взведенным луком в руках, с оружием, от которого разбегаются в страхе другие мертвецы. Он не мог призвать к себе спасение. О, что за несправедливость!
— Туман! — крикнул Джозайя, не зная в своем унынии, что крикнуть еще. — Ты пришел на помощь к моему другу! Но он замер или убит тобой! Ты придешь на помощь ко мне? Я призываю тебя и я прошу твоей поддержки!
Пророком или, быть может, судьей — тем, что из Книги Судий Израилевых — он будет в своей силе, если туман ответит.