Это было хуже смерти, ибо не болью, а потерей самоего существа своего поплатился Чонка за нахальство свое. На секунды, показавшиеся веками, Дятел потерял себя, забыв, кто он есть и как он ест. К глазам подступили слезы и страх, перерастающий в беспросветный ужас не за жизнь, а за все то, что звало себя Оскаром, обуял крестьянина. Он упал на колени перед этим могучим существом, которое просто не могло быть человеком...
- Как того пожелает господин! - сдавленно и униженно прохрипел Дятел, ощущая, как прилипает к мокрой от холодного пота спине грубая рубаха. Все, все что угодно - лишь бы не потерять себя в этой бесовской карусели пляшущих теней...