Нельзя сказать, что Василию нечего было ответить Яге. Было. Но герои завели свою разноголосицу — Данька полез с лестью, Маринка, как всегда, с угрозами, батр чуть не сцепился Осьмушей, Олена засуетилась в фляжкой. Княжич понял, что с таким базаром Яга разговаривать не будет. Просто потому что старый человек, а это ж напрягаться надо. Возможно, ей бы доставило удовольствие немного посмотреть, как они будут лаяться и ругаться, но им-то чего ждать? А вернее ему, Василию? Пока не троих только, а всех корнями опутает?
Последней каплей стал Фока, похрустывающий яблочком. Василий как на него глянул, так понял — в этот раз, видать, зря на татя поставил, ничего он не добыл.
— ЗАМОЛКЛИ ВСЕ! - гаркнул он во всю свою молодецкую глотку. — Батыр, Осьмуша, рубите корни! Данька, стреляй, я прикрою! Маринка, руки ей морозь!
Сабля сама в руку из ножен будто прыгнула, не хуже, чем тот же бабкин топор. Да и сам Василий прыгнул к ней, чтобы рубануть с оттягом по руке, предполагая, что руками она колдунства свои творит. А потом хотел отпрыгнуть и Даньку щитом прикрыть, чтобы его каким предметом не зашибло. А то полетит сейчас всякое, как говорится, клочки по закоулочкам.
Олене ничего приказывать не стал — кто знает, что она сама сейчас может? Авось ей виднее. Фоке только крикнул напоследок:
— Фока! Сделай что-нибудь геройское!!!
"Ну, бабуся, попляши теперь! А то ишь, сады сажать решила. Тварь такая-то."