Василий, вернувшийся с Маринкой под белу ручку, подивился, что это за неведомое воинство успело напасть на Загатье, отдубасить всех мужиков, переломать столы да заборы, а потом исчезнуть, никого толком не убив и не покалечив. Впрочем, глядя на Фоку в надетой на самую маковку миске и его весьма помятый вид, Рощин почему-то не усомнился, без кого тут не обошлось.
Правда все это мало беспокоило княжича.
Да, сказать по чести, его вообще ничто сейчас не беспокоило.
— Спасибо, малой, — только сказал парнишке, которому давал подержать саблю, пока танцевал и к реке ходил, да по-доброму потрепал пацаненка по русым волосам.
Накинул перевязь, затянулся ремешками чуть не до хруста.
Ах ты, Господи, вот благодать-то!
Человек, он же для этого создан! Пусть изредка, но хоть иногда. Это ж наверное, Злата, когда в Велесовом Хвосте гадала, про сейчас говорила, мол, что будут места, свободные от "крови и страданий", чтоб для любви. Стало быть, сбывается, что нагадала? Василий поискал ее глазами в толпе, но особо не усердствовал.
Все тело Рощина было исполнено сладостной усталости. Не той, когда свинцом наливаются руки и ноги, а той, когда выпущено все, что держалось, вычерпала тебя досуха женщина, до легкости, до звенящей пустоты, и даже дрожит что-то где-то внутри, потому что к пустоте этой не привыкло. Но не просто ты пустой — с каждым вдохом, с каждым шагом силы прибавляешь. Старая кожа как будто слетела, новая нарастает. Старую броню скинул, новую на себя примеряешь, как Осьмуша вон у князя в Оружейной, только на того себя, что внутри, а не на того, что снаружи.
На весь мир смотришь беспечно и по-доброму, ни за кем вины не хочешь видеть, никого к ответу призывать. Молодость. Жизнь. Страсть. Покой. Тепло. Радость. Счастье. Ощущаешь все и сразу.
Люди! Зачем вы и живете, коль такого познать не стремитесь?! И ведь не подаришь никак, не поделишься.
Ушла сама собой зависть к княжьему сыну, что жениться собирался. Счастливый он, свободный, любимый — да пускай! По-своему. А он, Василий, по-своему. Нечего завидовать. Радоваться надо за других да за себя. И быть счастливым, пока дано. И драться за это счастье, пока сердце не замерло. Пока не перестал молодец быть добрым и молодым. А что зароки да боги... да разве ж не кстати тут и любовь их вся, чтобы кто-то, кроме Маринки, за ее судьбу взялся? Не для одной же дело-то, пусть она и думает, что сама справится... Не всегда она права, хоть и любая. Но всегда любая, даже если и не права.
Приятные мысли катались в голове, как сыр в масле, на душе легкий ветерок прогонял хмарь, а снизу, от бедер, разливалась в ноги, в живот, в плечи — сладкая нега, от которой шаги становились чуть неверными и мягкими. Никак не желало тело забывать Маринкиных ласк, ни поцелуев, ни красоты ее упругой и хлесткой, что не всем открыта, да уж кому открыта, того проймет так, что аж у темечка жарко станет. Закрой глаза - и сразу перед ними волосы ее воронова крыла пеленой, а в ушах то стоны, то нежные слова, а во всем теле — то нега, то порывистая страсть. Чувствовал княжич, что нескоро забудет сегодняшний день, и хоть предпочитал он сегодняшним жить и о завтрашнем думать, а не о прошлом, но знал — надолго сегодняшнего дня хватит для памяти. До следующего такого дня.
Господи, лишь бы не последний...
Другие герои, между тем, вернулись, Осьмуша рассказал, как ловили вестового. Василий с сожалением подумал, что вот, нашли хоть одного кощеевца без метки, да и того не смогли захватить! Воины, твою мать! Ну, Осьмуша-то с Данькой ладно, эти молодые еще, но Соловей с Прохором!.. Как бы там ни было, ругать княжич никого не стал. Сказал только, что молодцы, что догнали, ну а что ничего толком не узнали, так зато известно, что на битву собирается воинство. Это само по себе не от баранки дырка, разуметь надо. Выслушал и Даньку, который с рогом вроде как поговорил, и с такой речью обратился к Прохору.
— Раз кощеевцы где-то тут рать собирают, значит, не исключено что и против князя твоего что-то замышляют. Надо нам к нему скакать и доложить о том скорее. Ехал бы ты с нами — все сам видел, все сам слышал, тебе он быстрей поверит. Да и сам ты человек бывалый, сможешь что присоветовать. Если тут в деревню, не дай Бог, кощеевцы придут, ты все равно один много не навоюешь, а если там битва будет, каждый боец на счету окажется. Да еще и с опытом. Дело серьезное. Поехали в Полоцк!