Василий враз лице переменился, перчатку натянул, что за поясом была, пока красотка черноокая по руке гадала. Подбоченился.
— Не ослышался ли я, стрелок? Это меня ты наивным дураком назвал? Не знаю, как в заморских землях, у нас такое сказать — обида тяжкая, хочь у тебя княжья птица на плече, хочь царская, хочь какая. Не припомню, чтобы я тебе обиды какие чинил, так что давай проясним — против Холмских ты что имеешь? Али головушка на плечах надоела, и смерти ищешь? Али так, не подумав сказанул и повиниться готов? Говори прямо, чего таить да вражду копить.