Ехали долго, было время и рясу зашить и окончательно спутников подлечить, но усталость свое брала. Все силушки выжала битва с колдуном, но на душе зато было легко и покойно, пока не достиг их обоз Злобина.
Сказать, что Мирослава чувствовала себя неловко, оказавшись в таком городе, значит ничего не сказать. С нескрываемым удивлением взирала она на гулянья честного и не очень народа, с испугом смотрела на дикие наряды и маски, с осуждением - на пьяниц и гулящих девок. Но открыто судить не могла. И ей когда-то не чужды были праздники, веселье, народные гулянья, исполнение традиций, застолья и чувство радости и предвкушения. И они когда-то с Иванушкой бегали рука об руку наряженные и развеселые, водили хороводы, плели венки из не увядших еще трав, кидали их в реку, отмечали посевную и сбор скудного, но хоть какого урожая. Люди, хоть и лишились Солнышка и Луны, а продолжали чтить традиции. Без этого стало бы совсем тошнехонько.
Но здесь... все было иначе - чуждо, странно, тревожно, на разрыв. Конечно, матушке, после всех испытаний хотелось поскорее укрыться в тишине, помолиться, подумать, отдохнуть. Сидеть за кружкой хмельного в корчме ей не пристало, но потрапезничать не мешало бы. Заодно и поговорить со спутниками можно. А потом найти местный храм да расспросить батюшку, что за праздник такой в Злобине? Как и чем город живет? Как от нечисти да разбойников отбивается?
- Опрокину я с тобой Тихон кружку... молока, - устало улыбнулась Мирослава. - Да потом поищу церковь. Надобно запас воды святой пополнить. А больше мне ничего и не надобно. Коли кому помощь нужна или компания, обращайтесь. Все же нам, перед тем как путь продолжить, стоит провианту купить.