Старик жевал, посматривал на тебя. Потом устремлял взгляд куда-то в туман, задумавшись о своем. Пелена тумана все так же висела за невидимым кругом жара от костра - ближе он просто не мог дотянуть свои белесые щупальца. В какой-то миг показалось, что и правда, туман клубится и пытается проникнуть внутрь, ищет брешь, но рассыпаются его водяные клубы от малейшей яркой искорки. Моргнул - показалось все. Зимний лес под пеленой тумана был тих и молчалив.
Твой собеседник был таким же тихим, он не задавал больше вопросов, лишь пододвинул больше еды в твою сторону. Взял пригоршню снега, покатал в пальцах. Затем мокрые пальцы поближе к костру поднес, чтобы жир растопить. Вытер о штаны, не слишком смущаясь. Затем поднялся на ноги, легко и уверенно. Затем принялся котелок чистить чуть в стороне от костра - набирал в него снег, топил на огне, протирал тканью и по-новой.
Закончив с посудой, он замер. Принюхивался? Нет, он явно не похож на купца. Где его товары? Где его телега? Да и что забыл купец посреди леса, вдалеке от крупных дорог, почти на краю известных земель?
- Дикари Севера... - скрипучий голос повторил твои слова. - Они не звери, мальчик, они люди. Я слышал и читал много размышлений. О том, что человек - самый страшный зверь, самый лютый и злобен он пуще всего к себе подобным, - старик усмехнулся и покачал головой. Скрестил руки на груди, привалился плечом к дереву, возле которого стоял.
- Глупости, конечно. Те, кто об этом размышлял, не были дураками. Но я точно тебе скажу - жестокость знакома всем, это не только людская игрушка. Только ты лучше вот что запомни - никогда не считай своих врагов зверьми. Потому что, когда будешь мстить и убивать их - так не забудешь, что отнимаешь человеческую жизнь. Слушал ведь вашего пастора в поселке?
Старик был какой-то другой. Совсем не такой, как пару мгновений назад. Что в нем изменилось? Тон его речи или странные вопросы заставляли подобрать ноги, отвлечься от еды и слушать? Как будто кто-то накинул на него тень, а взгляд, устремленный куда-то мимо тебя был жестким и холодным.
Ты постарался вспоминать пастора. Это был мужчина средних лет, без бороды, что не было похоже на всех деревенских. Он носил длинные одежды и жил один возле своего храма. И каждый последний день седмицы, по утрам, к нему в храм стягивались люди, где они молились и слушали его проповеди. И ни одну из них припомнить толком ты не мог. Все они казались тебе глупыми и навевали скуку. Поэтому было странно слышать от этого старика такие вопросы. Откуда он знал, что в Фатте был пастор?
- Самый страшный грех - это убийство. Так говорят в Империи. И не только там. Но люди продолжают убивать друг друга, особенно здесь, на Севере. Потому что здесь, Старые Боги награждают тех, кто убивает с их именем на устах.
Он вздохнул, а потом вновь стал тем добрым человеком, что принес тебя из леса к костру, а потом поделился своей едой не требуя ничего взамен.
- Ладно, пока что не думай об этом. Ах, да, - он вдруг спохватился. Будто бы забыл что-то. - Можешь звать меня Хемминг.
Потрепал тебя по голове.
- Чего бы тебе хотелось делать дальше, Балдур Йонссон?