Паук весело скакал по травке, уже почти с ней освоившись, когда его настигло очередное заклятье. Споткнулся, упал, а когда поднялся - стал обладателем беличьего хвоста и ушек, а в остальном - человеческой внешности. Одежда у него по контрасту с Ми Хель получилась фиолетово-черная, как мохнатое "одеяние" паука, которым этот человечек только что был, и напрочь лишена узоров, только на поясе поблескивает зеленая нефритовая пряжка. Озадаченно оглядевшись, тот, кто еще пару минут назад был пудингом, вернулся к ребятам с новым вопросом:
- Кто я? - растерянно вопросил он Филиппа.
Тем временем из-за домов показалась процессия, возглавляемая Ми Хель и пожилой белочкой с седой сероватой шерстью на ушах и хвосте и в ярко-алом одеянии, почему-то наводившем на мысли то ли о высоком статусе, то ли о какой-то разновидности духовных практик, потому как отличалось от одежды остальных не только цветом, но и отсутствием вышивки. Только на груди у старушки висел кожаный кулон с рубином, да в навершие посоха, о который тяжело опиралась женщина, был вделан крупный красный опал с золотой искрой. За этими двумя шли еще пять или шесть девушек с корзинами и с десяток молодых парней с тюком на плече каждый.
Застелив полянку узорчатыми коврами и расставив на них яства, белки пригласили гостей отужинать. Трапеза состояла из разного вида грибов, жареных, пареных, соленых, вареных, сухих, сырых и тушеных, причем по вкусу какие-то из них и в самом деле напоминали грибы, другие же были ближе к сыру, мясу или даже овощам по вкусу, хотя, конечно, в точности не совпадали. Питье было двух видов - обычная вода и мутноватая жидкость, напоминающая по вкусу то ли квас, ли то сыворотку. Как объяснили, это было молочко личинок сакэба, отлично утолявшее жажду и придававшее сил. На сладкое предлагались лесные орехи, мед и сушеные абрикосы. Еще белки отлично делали щербет, но его было так мало, что хватило только всем по кусочку попробовать.
Старушка, представившаяся как Ма Ханна, не принимала участия в хозяйственных хлопотах, а стояла поодаль, внимательно наблюдая за суетой, а когда все уселись и ей положили вышитую красную подушечку, она чинно заняла свое место во главе длинной белой скатерти и, благословив пищу, предложила собравшимся отведать ее. Беличья молодежь тоже с удовольствием пристроилась трапезничать. Вскоре начались шутки, смех. На ребят смотрели с любопытством, но вопросы задавать не решались. Наконец, когда первое смущение прошло, Ма Ханна наклонилась к Максу и громко и зловеще прошептала:
- А девочку-то придется расколдовать, - и подросток ощутил себя, как нашкодивший котенок.