Прикрываясь руками от нежданного и весьма увесистого града, забарабанившего по спине, плечам и затылку, Стас заорал от испуга и обиды.
— Что тебе нужно?! — оформился вопль в слова.
Звуки прямо с губ срывал и уносил прочь беснующийся ветер, но какой-то невыразимо спокойной и безразличной частичкой рацио юноша понимал, что собеседник замечательно читает самые его мысли, как оформленные, так и не очень.
Злость и страх нахлынули скопом, вытесняя на время физический дискомфорт. Стараясь не обращать внимания на яростные ледяные шквалы и ползающую в голове пульсирующую боль, Стас на сей раз сунулся во всё ещё непривычную магическую среду. Он надеялся хотя бы так разглядеть невидимого собеседника, и тем самым хотя бы отчасти унять страх перед неизвестным.
"Если бы тебя хотели убить, ты уже давно был бы мёртв, дорогуша, — заметил всё тот же безразличный внутренний голос, едва слышный за пеленой неохотно отступающего шока. — Весь вопрос в том,
что от тебя хотят". В иной ситуации Стас и не обратил бы внимания на слабый голос разума, но сейчас он пришёлся удивительно ко двору: успев расслабиться за несколько безмятежных дней в школе, парень не растерял свои первоначальные опасения. Кажется, они начинали сбываться...
Невидимый собеседник паскудно усмехнулся.
-
Это тебе что-то нужно, - безапелляционно заявил он. -
Ты же тут пыжишься трахать пыль и общаться с гнусом.
Магическое зрение позволяло, по крайней мере, осматриваться во все стороны, вне зависимости от направления ветра. Правда, как ни странно, никакой знакомой картины множества магических связей Стас не увидел - вместо этого маг-зрение показывало всё ту же заснеженную равнину, в которой снежный вихрь клубился так, что было непонятно, где небо, где земля. Однако оно выхватывало в этой равнине ещё одну фигуру, кроме самого Стаса и нескольких смятых в бесформенные комки его знакомых. Эта тёмная фигура возвышалась за спиной Стаса шагах в двадцати - высокий человек в чёрном доспехе, богато и даже роскошно украшенном крупными рубинами, без шлема, с развивающимися под свирепым ветром седыми волосами. За плечами его хлопал и ярился длинный плащ тёмно-вишнёвого цвета, и казалось даже, будто он бьётся не под порывами ветра, а сам этот ветер и генерирует.
"По крайней мере, я не опускаюсь до дешёвого пафоса и спецэффектов".
Злость пересиливала, и контролировать мысли — как ни старался — Стас уже не мог. К тому же, юноша начал всерьёз подозревать иллюзорность окружения. Вся эта внепространственность и безвременье, отсутствие какой-либо магической картины, нелепые и гротескные комья плоти... больше постановка, чем реальность.
Стас упёрся ладонями в холодную корку. Медленно, противясь беспорядочным порывам ветра, приподнялся. Встал.
— В меру своих сил, — процедил сквозь зубы.
Парень понимал: даже в этом мороке его дефрагментирует и вышвырнет обратно в реальность вот такой же бесформенной кучей, возжелай того его помпезный собеседник. Потому хотя бы непосредственно адресованные ему слова старался подбирать.
Гордость требовала говорить с оппонентом лицом к лицу. Стоя.
Разум предложил компромисс: сдержанно и не открывая глаз. И чуть пригнуться от ветра — не постыдно.
Гордость желала бороться.
Разум пожимал плечами: как?
Чужое поле. Чужой мир.
Пока не убивают.
Ждём.
-
Бред, - фыркнуло так, что у юноши загудело в затылке. -
Сил у тебя намного больше, чем у меня.
Парень поднялся.
Злость и гордость словно подзаглушили сбивающие с ног порывы ветра, так что получилось выпрямиться, несмотря на жалящие снежные брызги. По виску продолжала сочиться тёплая кровь, казавшаяся в этом ледяном аду горячей, как кипяток.
Правда, с беседой лицом к лицу приходилось немного повременить - тёмный силуэт был не очень хорошо различим в снежной буре, но судя, по крайней мере, по плащу явно стоял к Стасу спиной.
Стас поморщился, потёр ладонью голову. Сквозь болезненный прищур смерил собеседника недоверчивым взглядом.
К злости чужеродной ноткой примешалось насмешливое недоумение.
"Он серьёзно меряет только потенциал, без навыков?"
Юноша недоверчиво покачал головой.
— Сила ничего не стоит без умения её использовать, — пожал плечами Стас, успешно сдержав снисходительный тон. Мало ли что на уме у его оппонента.
Злить создание, в чьих руках, возможно, находится твоя жизнь — не самая лучшая идея.
Стас осторожно выпрямился и расправил плечи. Похоже, здешняя иллюзия подчинялась скорее воле и эмоциям, чем каким-то голым механическим командам, которые парень осваивал до этого.
"Ветер, пшёл прочь!"
Юноша счёл за лучшее просто игнорировать тревожащие беспорядочные порывы, сосредоточив всё внимание на неясной фигуре перед собой.
Враг? Соперник? Какая разница?
Просто выбраться отсюда, и точка.
Остальное потом.
Рвущие с плеч одежду порывы никуда не исчезли, но Стасу мешать как-то перестали. Парень различил, вглядываясь сквозь буран, что на левое предплечье седовласого дядьки в несколько оборотов намотана грубая тяжёлая цепь, другим концом уходящая в сторону и вникуда. На обезумевший ветер, полный немилосердно жалящих кожу льдинок, собеседник Стаса не обращал никакого внимания.
В голове юноши тем временем расхохотались так оглушительно, что острая боль пронизала Стаса до самых кончиков пальцев на ногах. Впрочем, поскольку собеседник молодого человека был, вероятно, недурным менталистом, постольку легко мог позволить себе смеяться и говорить одновременно:
-
Это тебе рассказали в твоей ублюдочной школе? - осведомился он параллельно с хохотом. -
Извержению вулкана мешает незнание физики? - последовало издевательское уточнение. -
Напряги хвостовой мозг, если другого нет. В школах изучают тебя, а не наоборот.Стас скривился. Стиснув зубы, молча перетерпел боль.
— Извержение чем-то полезно вулкану? — парировал юноша, когда снова смог заставить голос звучать твёрдо. С этим человеком — человеком ли? — нельзя было проявлять слабость. Даже если она имела место быть.
Замечание о школе парень оставил без комментариев. Как потому, что ничего нового не услышал, так и потому, что ничего против не имел. Изучают — и пусть себе, пока встречная польза есть.
— Мы тут просто развлекаемся светской беседой? — поинтересовался Стас вместо этого. Он продолжал стоять неподвижно и прямо, точно его вбили в это белое ничто, и с терпеливым интересом глядел в спину собеседника. Не то чтобы он куда-то торопился — теперь и здесь было вполне сносно — но обмен бессмысленными репликами находил пустой и неинтересной тратой времени.
-
"Светской беседой" - лишнее словосочетание, - усмехнулся латник, не считая нужным продолжать тему геологических явлений. -
Я тебя не держу, - бухнуло в голове параллельно с происходящим вокруг. -
Можешь идти в свою песочницу.— Интересно, как... — пробормотал юноша, нервно фыркнув и потерев саднящий затылок. Где бы ни происходило действие, сюда он угодил едва ли своей волей, и равно не представлял, как будет выбираться. Впрочем, всему своё время.
Кто бы ни был язвительно-наглый разодетый латник, он явно был опасен и непредсказуем. И, что хуже всего, знал его — Стаса. Один раз седовласый уже выдернул его себе на забаву, и что бы ни сказал сейчас — может сделать это снова, по секундной прихоти и с более плачевным результатом.
С одной стороны, юноша не видел выхода отсюда, хоть и имел пару догадок. С другой — получил уникальный шанс: познакомиться с соперниками — врагами? — седовласого нахала.
Оставаться здесь могло быть опасно.
Познакомиться — пусть заочно — с действующими лицами — полезно.
Медленно и плавно отступив на пару шагов назад, но следя за тем, чтобы мизансцена не пропала из виду, Стас сел на землю, скрестив ноги. Прикрыл глаза, продолжая из-под полуопущенных век наблюдать за происходящим. Попробовал восстановить в памяти очертания аудитории, из которой его так грубо и некстати вырвали, и поставить полученный призрачный образ, как стену, между собой и текущим неприветливым окружением. Точно нащупывал тоненькую ниточку пути отсюда — обратно в уютное тепло кабинета.
Другой способ "ментальной портации" на ум пока не приходил.
Память не подвела - Стас вспомнил аудиторию, в которой провёл всего пару занятий, так, словно она и сейчас окружала его. Но, к сожалению, реальность была менее дружелюбна - восстановить уютный призрак магической лаборатории между собой и остальными юноше не удалось.
— Провал, — негромко прокомментировал свою неудачу Стас, отказываясь от первоначальной версии.
Тем временем, он всё меньше жалел о своей текущей неспособности покинуть "белое нигде". Беспокойство о безвыходности ситуации отодвигалось на второй план: Стас обожал словесные баталии, интриги и сложные политические игры, а здесь, кажется, всё это было одновременно. Да ещё и в театральном формате, когда ничего не отвлекало от процесса, а участники подтягивались прямо "из-за кулис".
Только одна мысль немного мешала наслаждаться ситуацией: интересно, что будет, когда отсюда уйдут все? Не схлопнется ли это карманное мироздание в полное ничто вместе с ним самим?
Избавленный от большинства неудобств, доставляемых ветром, Стас в порядке эксперимента открыл глаза и сделал пару шагов в одну, другую сторону. Ему было интересно, насколько это пространство вообще изменчиво и есть ли в нём что-то кроме снежной пустоты и людей, скорее всего неразличимых простым зрением. Пытаться проводить манипуляции с мирозданием в присутствии такой публики юноша находил, как минимум, бестактным, а как максимум — неразумным. Потому воздержался.
Шагать ни в одну, ни в другую сторону ничто не мешало. А вот чего-либо, кроме всесметающей вьюги да тех, кто внезапно появлялся из ниоткуда, здесь, похоже, не было.
Тем временем под ледяными штормовыми брызгами, рассекающими до царапин кожу на лицах, появилось ещё двое.
Пожалуй, Стас уже увидел и услышал больше, чем мог сейчас понять. Справедливости ради, он с самого начала едва ли мог что-то понять. Но был абсолютно уверен, что ему не нравятся решительно все. А значит, стоило попробовать выбраться. Увы, вопрос способа оставался открытым.
— Хорошо хоть им всем не до меня...
К худу или добру, но весь коллектив присутствие постороннего начисто игнорировал. Оставалось надеяться, что так оно и останется.
"Как я сюда попал? Чёрт его знает... это мне не поможет. Хорошо. Куда — сюда? Ещё хуже".
Теперь, когда конфронтация на авансцене потеряла для юноши значение, голоса стали мешать. Старательно гоня от себя сознание собственной беспомощности и нужды в поддержке со стороны, Стас удалился прочь на несколько шагов и, повернувшись спиной к едва видимым силуэтам, вперился взглядом в белую круговерть.
"Создание материи сработало, но привычной магии здесь нет, — игнорируя ветер, Стас медленно и размеренно дышал, приводя мысли в порядок. — Значит, может работать просто на воле и оформленных мыслях. О'кей. Как оформить мысль непонятно о чём?!"
Махнув рукой на визуализацию, материализацию и прочие побочные эффекты, парень просто сосредоточился на отторжении — вплоть до физического — окружающей реальности и стремления вернуться обратно в школу, подальше от всей этой всемировой чертовщины. И оформил эти ощущения в повелительную форму. Кратко этот бессловесный вопль, адресованный абстрактному мирозданию, можно было бы перевести как "Вынь меня отсюда и верни, где взяли!!!"
"Вот и посмотрим, какой из тебя Вершитель", — промелькнула попутно издевательская мысль.
"Им всем" действительно было не до него. К тому же, о нём, очевидно, никто, кроме седого, даже не знал. Последний же, судя по всему, сообщив юноше, что тот может идти, также потерял к Стасу весь интерес. Да и неизвестно, сколько здесь было ещё таких вот незримых зрителей.
И, отойдя подальше и решив возвращаться, Стас мгновенно выпал из ледянящего холода, колючего ветра и злой бури, оказавшись вновь в знакомой лаборатории, перед объектами своего эксперимента... и, похоже, здесь не прошло и секунды! Однако форменная одежда холодными, сырыми складками липла к телу. И слабо напоминал о себе рассечённый висок.