|
|
- 1 -Когда на следующий день товар снова стал дешёвым, Фил даже обрадовался, что не смог его продать. Он вспомнил, как представлял себе богатую ткань: вот она уже лежит на столе; вот только теперь Фил представил себя куском ткани, а также представил себе, как его истинный облик забывается, оставляя в памяти только дорогой и красивый вид.
***************************************
Разведчик ухмыльнулся, покончил со вторым вальдшнепом, взял салфетку из плотной, мягкой ткани и принялся вытирать свои пухлые пальцы. - Обратите внимание на коврик у себя под ногами. Это ваш земляк по имени Philip Collins. Он тоже считал, что в любой момент может проснуться. - 2 -Разведчик рассмеялся, посматривая на Артёма поверх клубов табачного дыма. - Что будет с лесом, я не знаю, - проговорил он, отсмеявшись. - Думаю, его перенесут в Озёрный Край. Там ему самое место. Продолжим! От устроенного Вами же бардака у Вас лопнула барабанная перепонка. Это, думаю, не стоящий внимания факт, тем более, что Вы с этим быстро справились. Далее - химеры. Это артефакты, причём артефакты, призванные пробивать как магическую, так и физическую защиту. Коротко говоря, от такой вещи не спасёт только что обсуждённая нами магическая защита от физических воздействий.
Артём отметил для себя, что Озёрный Край, возможно, не такое уж и бездарно бесполезное место, и там, скорее всего, можно найти много занятного для глаз и размышлений, раз уж туда всякие диковинки стаскивают. - О, так это я, значит, сам себя в ухо клюнул? А я-то было полагал, что мне кто-то болтом или ещё чем засветил, как-то недосуг было разбираться. Знал бы, что всего-то перепонка лопнула, - плюнул бы на неё, наверное, а то мне из-за неё как раз чуть башку целиком не снесли. Как раз вот эти самые химеры... - рядовой чуток заткнулся, переваривая информацию про когтистых животных; получалось всё весьма угрюмо. - 3 -Во время этих манипуляций, Славка снова отчётливо видела изменения, происходящие в подвижном рисунке её магической лапки: стоило ей как следует "настроиться" на определённый знак, как штрихи на мгновение ускоряли своё движение, а затем, раз "поймав" нужный элемент, принимались всё чаще повторять его, принимая нужные очертания то здесь, то там. Собственно, удивляться было нечему - точно то же самое происходило, когда она пыталась уловить образ растения, перенимая его элементы...
Рядовые вокруг внезапно подались в стороны. На лице отпрянувшего Араса отразилось изумление, а в глазах не двинувшегося с места - единственного из всех окружающих - Трайда мелькнула вдруг первобытная ярость и какое-то свирепое торжество. Он стремительно выхватил из-за спины оба меча... и мир для Славки мгновенно померк. - 4 -- Кажись, это нас в монастырь занесло... Давай-ка увалим отсюда по-скорому, так же, как пришли, а?.. Створка тем временем начала закрываться так же бесшумно и неторопливо, как открылась. Рура отнюдь не спешил присоединиться к своему пассажиру.
Иномирец поднажал с уговорами, выдавая чуть ли не скороговоркой: - Ну так тем более - нас не выгонят, а может, и накормят, и отоспаться дадут! - до сих пор Саша видел, что в храмах именно этим и занимаются, поэтому своё предположение считал вполне справедливым. - Слушай, дружище, возвращаться на неизвестную дорогу под сумасшедший дождь - не лучший вариант. Здесь хотя бы сухо! Но Рура на уговоры не поддался. Помотав головой, он сделал ещё шаг назад, на всякий случай. - Я лучше помокну, - быстренько отозвался он, - на неизвестной дороге, чем запрусь в сухой и известный монастырь! Это были его последние слова. Точнее, последние звуки, которые слышал Саша. Массивная дверь закрылась. Иномирец остался один в полной тишине и темноте.
Спустя пару секунд после закрытия двери, до Саши начало доходить, что если уж родной житель Лиэна так опасался этого "храма", то иномирцу стоило прислушаться к этому. Сухой дворик, казавшийся до этого хоть и жутковатым, но всё же неплохим перевалочным пунктом, теперь зиял вполне явственно угрожающей тьмой. - Ну ладно, - тихо протянул парень, стараясь разглядеть хоть что-нибудь. - Надеюсь, с Рурой всё в порядке будет. - 5 -...Показать, что он недооценивает Лиэн, постоянно проводя аналогии с земным средневековьем. Может быть такое? Может. Но это же какой сволочью надо быть, чтобы устроить демонстрацию подобным образом. Дальше всё было просто. Увидев вышедшего на площадку под раскидистым дубом Лэдана Куницу, сжимающего в руке арбалет, Денис просто не думая бросился к этому оконцу, прыгнул в него, сиганул... в иллюзию? Но что было иллюзией, а что - действительностью? Дэна, словно кипятком, окатило горячим воздухом раскалённого под южным солнцем города. Он бы и не сказал пять минут назад, что тут, оказывается, так жарко! И вот, тем не менее, после стылого всепроникающего тумана, теперь Денис будто ворвался в разогретую до предела сауну. Но парень этого вроде бы даже и не заметил. В руках его был заряженный карабин, лежащий в ладонях как продолжение собственных конечностей... За спиной - Орилиси, которую он, кажется, нечаянно опрокинул куда-то под стол, когда вскочил... Куда вскочил и откуда? Спружинил из-за стола, одновременно разворачиваясь на сто восемьдесят градусов?.. Или бросился из туманно-ледяного Ничто?.. Прямо перед глазами в четырёх метрах взгляд отметил оскалившегося от ярости Лэдана... И тяжёлый арбалет в его руке, вскидываемый легко, как тростинка, с такой же невозможной скоростью, как та, что демонстрировал паренёк на цепи. Но Дэн почему-то осознавал и эту скорость, и замерший мир вокруг, и то, что он сам быстрее, намного быстрее Лэдана - потому и видит, как плавно поднимается заряженное оружие, и как совсем уж медленно ползёт из него стальной отточенный стержень, предназначенный ему - Дэну. Как, сверкнув в солнечном блике между дубовыми листьями, он покидает направляющую. Визг Орилиси из-за спины. И всплывший в мозгу короткий инфразвуковой всполох: - Стреляй. Вырвавшись из заточения склизкого холодного тумана в жаркое лето и разом оценив ситуацию, Денис невольно подумал, что всё это действительно может в итоге оказаться сном или бредом больного воображения. Может, пока он спит, все ушли из дома и забыли закрутить газ? И теперь отравленный воздух заполняет его лёгкие, а мозг видит сюрреалистичные картинки, всё быстрее сменяющие одна другую? С каждым ударом сердца он на шаг ближе к смерти. Скоро его лёгкие перестанут дышать, а в квартире найдут стылый трупик Дениса Приходько. Или то, что от него останется в случае возгорания газа. Сон или нет, но бездействовать он не мог. Краем глаза заметив отброшенную под стол Орилиси, он мысленно извинился перед ней - правда, сейчас ей лучше было быть именно под столом, чтобы лихой болт не угодил в девушку. И встретился взглядом глаза в глаза с Лэданом. Яростный оскал Куницы вызвал знакомую, приятную дрожь просыпающегося в теле перед хорошей дракой адреналина. Кулаки знакомо зачесались. Хотя нет, адреналин в крови уже давно бурлит. Это была просто жажда драки, желание набить морду этому ревнивцу и уже затем спросить, где же он был столько времени, почему заставил Орилиси ждать. Взгляд исподлобья на Лэдана мог пробурить его насквозь. Ствол карабина вздёрнулся, целясь ему в грудь. Туда, где сердце. Арбалетный болт. Оторвался от оружия и медленно летел к нему. Как в замедленной киносъёмке. Как же это мило. Хотелось рассмеяться вслух, расхохотаться изобретательности гения, который придумал для Дэна эти испытания. Иллюзия или нет - лучше не проверять. Сделать всё так, будто это происходит по-настоящему... Уклоняться парень не стал - болт мог ранить Орилиси, находившуюся где-то там за его спиной. ...И она была так рядом, очень близко... Голос! Опять этот голос! «Да угомонись же ты!» - вскричал в своих мыслях Денис, обратившись то ли к «собеседнику», то ли к Лэдану. Арбалетный болт плыл к нему по воздуху. Юноша покрепче перехватил винтовку и, пристально следя за приближающимся орудием смерти, приготовился его встретить... отбив прикладом вверх. Но в последний момент вспомнил парня на цепи и, выпустив карабин из одной руки, просто протянул её, чтобы схватить болт и зажать в кулаке. Почти даже не усомнившись, что он это сможет сделать. Правда, именно почти... был всё же липкий страх, что время для него может снова ускориться и он не успеет... - 6 -Шепнул тихо сопящей Айлеро: - Прости. Мысленно, зачерпнул жидкого огня из кипящего котла ярости. Зубодробительной, превращающей людей в диких зверей. Представил, как эта субстанция скапливается в руке, уплотняется всё больше и больше. Затем ещё раз. Еще. Надеясь создать концентрат. Черпал, пока вместо огня не осталось ничего, кроме пепла - апатии и темноты. Через силу продолжил.
План... пришлось подвергнуть переосмысливанию в самом начале. Пальцы руки, в которой начинающий маг представил себе бурлящее пламя, обожгло, словно на них выплеснули кипящего бульона. А думать дальнейшее представлялось уже очень затруднительным - кожа на обожжённой ладони мгновенно вспухла волдырями и обуглилась, стянувшись уродливой пепельной коркой. Даниил рефлекторно прервал эксперимент и едва удержался в сознании. Из-за того, как он дёрнулся, Айлеро тряхнуло, девушка пробормотала что-то во сне и ещё плотнее свернулась клубочком в выдавленной их телами ямке. - 7 -- Удачи, молодой человек, - попрощался кентавр и исчез. И очень вовремя сделал это, потому что едва Рэн-1 "сграбастал" Рэна-2, последний, словно переполненный водой воздушный шар, лопнул, практически беззвучно, но обдав всё вокруг в радиусе трёх метров какой-то густо-жирной тёмной жижей с незнакомым, острым запахом. Рэндом молча выждал несколько секунд, пока одежда рекомбинирует поверхность, а наниты выделят на теле молекулярную взвесь, образующую тонкую грязефобную плёнку-поле. После этого он резким собачьим движением отряхнулся от остатков второго Рэна. - Очень смешно, господин Бри! - заявил он в пустоту и рассмеялся. Впрочем веселился Рэн недолго, - он боялся, что сейчас сработает какой-то следящий за чистотой алгоритм, или появится сервант и удалит жижу, в которую превратилась первая копия Рэна, и сам Рэн не успеет взять чуть-чуть для последующего анализа. Поэтому он уселся за стол и, используя отработанный на кофе и коктейле приём, создал небольшой примитивный вакутейнер. Набрав в него жижу, Рэн вернулся за стол и стал ждать, чтобы удовлетворить свой интерес и увидеть - как произойдёт уборка. Выжидание ни к чему не привело: одежда и тело абсолютно никак не отреагировали на произошедшее. Помогло только отряхивание. Пустота ничего не отвечала. Уборка тоже не происходило. Стояла глубокая тишина. Рэн и Бри давно остались одни на площадке, а теперь - в одиночестве остался и сам Рэн, если, конечно, не считать его сияющей красивыми переливами второй копии. Любому инженеру нравится, когда всё работает. Еще больше инженерам нравится, когда что-то не работает – ведь тогда его можно починить, а если починить нельзя, то можно разобрать и разломать, что ещё интересней. Но вот когда что-то то ли работает, то ли нет, - это самый отстой. И ломать нельзя, и что чинить - непонятно... Само собой Рэну не нравилась ситуация, в которой он оказался, - с одной стороны, раны на его теле и порезы на одежде затягивались, с другой – и псевдоткань, и наниты не отработали простейших функций. Как это понимать? Работает, но не совсем? Или работает, но не всегда? А может, работает, но не то? Подобная неопределённость постоянно разрушала основание под выводами, которые делал Рэн. Это было досадно... К тому же со стороны среды не наблюдалось никакого стремления восстановить эстетику зоны и устранить загрязнения. Если сбой в своих системах и алгоритмах Рэн мог оправдать странным перемещением между вселенными, то как объяснить почему не работают местные инструменты, он не знал. Допустить, что их нет, Рэндом не мог. Ну в самом деле – эта цивилизация использует технологии хаоса, а задницу лопухами подтирает? Бред же! - Есть идеи по этому поводу? - спросил он у своей люминесцирующей копии. - И не вздумай лопнуть в ответ. Очевидно «Сиятельство» предложить идей не удосужился, и Рэн решил поразмыслить над своими. Итак, может, местное общество и развито настолько, что ему плевать на то - грязный ты или чистый, но Рэндом был не настолько продвинут и ему было не плевать. Решения ему виделось пока только два – магическое, и тривиальное. Но учитывая наглядный провал в тонком управлении полем хаоса, Рэн решил пока отложить магическую чистку и предпочёл обычную. Создавать относительно простые концепции у него уже получалось неплохо, поэтому он выбрал один из известных ему автономных гигиенических модулей – Итикус. По сути это была просто цилиндрическая капсула с ресинтезатором. В неё можно было зайти или что-то положить, после чего пассажир или багаж обрабатывались септиком под небольшим давлением. Добытая устройством материя (попросту говоря – грязь) использовалась для следующего цикла, а её излишки шли на синтез газовой смеси, идентичной по составу забортной атмосфере. Таким простым способом достигался весьма впечатляющий результат. Поэтому такие штуки ещё совсем недавно применялись для решения гуманитарных кризисов в поселениях с низким уровнем развития. Конечно, комфортной эту мойку назвать было нельзя, но Рэндом пока опасался создавать что-то сложное и изысканное. А Итикус был простым, - уж точно проще, чем квантовая ловушка с плазмой в недавнем коктейле. Поэтому Рэн почти не сомневался в успехе. И все же, когда капсула появилась, он решил пропустить вперёд «Сиятельство», ведь ему тоже стоило помыться...
Светящаяся копия хранила молчание и неподвижность. Капсула появилась перед Рэном, однако на помещение в неё изваяния ровно никак не отреагировала. Рэндом с пониманием вздохнул. И всё же было удивительно: сложный плазменный узел в алмазном бокале получилось создать с первого раза, а тазик с примитивным атомным синтезатором – не работает. И всё же он не отчаивался. Итикус был прост и концептуально, и структурно. Канистра с двойными стенками, внутри сканер и форсунки, а в нижней части лоток ресинтезатора. В нём деструктор с вакуумным приёмником, конденсатор и модуль синтеза с двумя экстракторами. Всё на механических зажимах, чтобы даже примитивные создания могли выполнять обслуживание. Так что если магия сгенерировала что-то не вполне функциональным, можно было разобрать и пересоздать неполноценный узел. Рэндом в первую очередь проверил проходимость форсунок, а потом разжал фиксаторы и выложил содержимое Итикуса перед собой полукругом с явной целью определить бракованный узел и создать взамен него рабочий. Ничего бракованного Рэну не попалось... Всё выглядело так, как и должно выглядеть. - Значит дефект где-то внутри, - пробубнил себе под нос Рэн. Он высунул язык и взялся за блок деструктора. Уверенным движением сдвинул овальный защитный кожух. Здесь тоже было всё очень простое – трубка камеры деструктуора, она же ЭМГ-тоннель, вокруг неё возбудители, подключённые к конденсатору обычными проводниками через квантовый триггер. Он управляется командами сканера, но есть и байпас на тот случай, если что-то застряло. Проще говоря кнопка, запускающая процесс напрямую. Именно эту кнопку уверенно ткнул Рэн, ожидая услышать шелест втягиваемого воздуха и низкий гул возбудителей, вышвыривающих частицы. Внутри тоже всё было в порядке. В ответ на нажатие кнопки раздался ожидаемый шум как раз в том звуковом диапазоне, который и должен быть слышимым.
- Это ж-ж-ж, неспроста, - улыбаясь, заметил Рэн. - Теперь проверим, правильные ли там пчёлы. Несмотря на то, что нёс он какую-то белиберду, действия Рэндома были точны и продуманны. Он взял пригоршню грязи, оставшейся от первой копии, и отправил в раструб деструктора, чтобы убедиться, что он не только правильно гудит, но при этом ещё и действует согласно назначению, а именно – расформировывает материю. Эксперимент удался на 100%. Грязь исчезла.
Деструктор был, пожалуй, самой сложной частью этого допотопного прибора, если слово «сложный» здесь вообще было уместно. И судя по всему, он отлично работал, - это давало повод для осторожного оптимизма. Осталось проверить сканер и синтезатор. Впрочем, сканер можно и не проверять, ведь если синтезатор в норме, то весь процесс можно запустить в ручном режиме, как он сделал это при проверке. Отложив рабочую часть, Рэн ухватил синтезатор. Эта штука была похожа на панцирь здоровенной улитки. Даже, скорее, на два панциря, склеенных бок о бок и слегка сплюснутых. Сжав блок с двух сторон ладонями и провернув в противоположные стороны, Рэн разъединил корпуса, получив доступ к внутренностям и контролеру. Ну, ничего, что можно назвать контролером, тут конечно не было, просто пара логических вентелей и всё. - Грубо, примитивно, но эффективно, - довольно заметил Рэн. - Ну-ка, посвети мне. Он придвинул статую поближе, после чего перевёл конденсатор в проверочный режим, отсоединил второй тракт, который отвечал за генерацию атмосферы, чтобы исключить сбой во входящем паттерне. Теперь камера синтеза окончательно отупела и стала похожа по своей простоте на лом. Вот на эту «карусель» попадают частицы из деструктора, а вот диафрагма с жёстко заданным паттерном септика. Она «срезает» с внешнего радиуса «карусели» частицы, набивается ими и выплёвывает в накопитель уже готовые молекулы. Так из субатомных кирпичей появляется бактерицидная водичка. Для проверки Рэн присоединил ЭМГ-тоннель деструктора напрямую к камере синтеза. Загрузил в приёмник грязь и нажал кнопку. Теперь эта штука должна была не только гудеть и аннигилировать вонючую жижу, но ещё и выплескивать из накопителя приятно пахнущий раствор септика. Если Рэн не ошибся в паттерне синтеза, то жидкость должна была обладать запахом хвои. Штука загудела, грязь исчезла, в положенном месте вытекла пахнущая хвоей жидкость. Здесь всё работает, но тогда почему Итикус не запустился сразу? Неужели дело в сканере? Вопросы оставались, но Рэн решил их немножко отложить и всё же помыться. Вернув мощность конденсатора в штатный режим работы, Рэн быстро, но внимательно собрал нехитрые потроха Итикуса обратно в капсулу, оставив лоток открытым, чтобы иметь возможность запускать процесс в ручную. - Ну, теперь ты точно будешь сиять и пахнуть, - запихивая свою копию внутрь, подбадривал его Рэн. - Я сразу за тобой. Закрыв за испытателем дверцу, Рэн нажал кнопку и стал прислушиваться к работе гигиенического модуля. По идее прямо сейчас мистер «Сиятельство», принимал великолепный душ. Когда прошло минуты три, Рэн выключил систему и открыл дверцу, чтобы посмотреть, как Итикус вымыл его копию.
Изваяние оказалось абсолютно чистым. - Блеск! - усмехнулся Рэн, глядя на отмытую статую. - Теперь я. С купанием Рэна было не всё так просто, ведь «Сиятельство» не мог нажать кнопку, пока Рэн был в капсуле. Поэтому Рэну пришлось самому включать установку и заскакивать внутрь, когда хвойный сэптик уже бил из всех форсунок. Едва Рэн заскочил в капсулу, всё его тело обожгло такой дикой болью, что иномирец едва не потерял сознание. У него потемнело в глазах, сильно шатнуло, так что он, наверное, обо что-то ударился плечом и локтем, но даже и не почувствовал этого, поскольку каждый рецептор тела просто выл от лютой боли, вызванной не то термическим ожогом, не то холодом, не то химическим ожогом кислотой или щёлочью, не то не-пойми-чем-ещё, но только Рэн мгновенно осознал, что если это продлится ещё секунду - он точно выключится. Временно или навсегда. Рэндом давно не испытывал физическую боль. Серьёзно, очень... ну прямо очень-очень давно. И всё же ему не пришлось тратить время на осознание того, что ему очень больно. Прямо очень-очень больно. Прямо-таки – смертельно! Тут уж было не до того, чтобы взвешивать риски. Надо было действовать. Работал бы комбайн, Рэн бы ускорил свой вектор и не спеша придумал что-то, но надо начинать с того, что, если бы этот комбайн работал, он бы вряд ли попал в такую идиотскую ситуацию... Рабочего комбайна у Рэндома не было, а была только маг-среда, и у этой маг-среды не складывалось с пониманием Рэна. Или это у Рэна не складывалось с объяснениями? Надо было как-то проще... Рэн захотел, чтобы из этих форсунок его омывала просто вода. Неважно, как и откуда, - просто вода. Рэн захотел, чтобы мозг отфильтровал все сигналы боли и не отрубился. Уж это точно проще и понятней, чем управлять опьянением и отрезвлением. Да, можно сказать Рэндом шёл ва-банк, но, учитывая его положение, ставка была почти нулевая. Он и правда ничем не рисковал: не получится – он погибнет, не попробует – тоже погибнет. В любом из этих случаев ему не придётся сожалеть и горевать, а вот в случае успеха – Рэн победитель, ура смышлёному и находчивому Рэндому! Сработало ли с форсунками - Рэн осознать не успел. Точнее, за ту секунду, что у него была, кардинально ничего не изменилось, кроме разве что того, что боль, для которой уже и не очень-то подходило это слово, продолжала усиливаться, казалось в геометрической прогрессии, хотя секунду назад казалось, что дальше уже вроде как и некуда. Несчастный мозг, наверное, тоже рад бы был не отрубаться, однако шквалистая лавина захлёбывающихся воплей от всех рецепторов - уже не только внешних, но и внутренних - оказалась невыносимой. Через секунду всё закончилось и ничего больше не наступило.
|