Теперь, раскрыв все карты перед капитаном, Танкред не видел смысла разыгрывать невинность перед старшим помощником и его людьми, которым уже наверняка было известно, в чём их подозревают паладин и его коллега. В отличие от своих спутников, попытавшихся освоиться в этой новой для себя обстановке, рыцарь держался особняком, иногда перешёптывался о чём-то с Рейво и не спускал подозрительного взгляда с матросов, случись ему оказаться рядом с ними.
На обед Танкред всё-таки вышел, решив, как минимум, понаблюдать за тем, что там будет происходить. Как выяснилось, ничего особенного. Убедившись, что еда не отравлена, паладин даже нашёл в себе смелость притронуться к стряпне Синжа. Затем молча удалился в свою каюту и вышел лишь на закате, чтобы подышать свежим воздухом. При всех своих габаритах и облачении в совсем нелёгкие доспехи, Танкред двигался почти не заметно и ни с кем из команды за несколько таких прогулок в темноте не столкнулся.
Ночью рыцарь, всерьёз опасаясь, что нападение произойдёт в скорости (а зачем Монтрею и его людям ждать, кормить лишние рты и терпеть компанию сверлящих их взглядами паладина и инквизитора?), разделил дежурство с Рейво. Даже, когда была не его очередь прислушиваться к каждому шороху за дверью, Танкред не мог окончательно расслабиться и заснуть. А если на пару минут и погружался в дрёму, то сон оказывался рваным и тревожным. То и дело, закрывая глаза, он видел перед собой лицо Жюстины и отчего-то думал о том, что не судьба им больше свидеться на этом свете. Ещё паладин, размышляя о своём теперешнем положении, всё более утверждался в желании променять напряжённое ожидание опасности на корабле на кровавый хаос поля боя.
Так и не выспавшись толком, паладин весь следующий день ни разу не показался наверху. Не выходил на трапезу, сказавшись больным, и голод утолил едой из собственных запасов, взятых в дорогу. Рассказ Бугора, поделившегося мнением матросов о текущей ситуации, Танкреда нисколько не успокоил. Лишь Рейво мог понять его опасения, поскольку только ему вера позволяла видеть ту же самую тьму в Монтрее и его людях, что видел паладин. Остальные же пребывали в слепом неведении и наслаждались пока что беззаботным спокойствием. В глубине души рыцарь им завидовал.
* * *
Известие о приближающемся шторме застало паладина врасплох. Он готовился сражаться с мятежными матросами, а теперь выходило, что ему уготована одна с ними судьба - бороться за свою жизнь со стихией. Танкред поднялся на палубу, несколько растерянно поглядел на приближающиеся грозовые облака, выслушал Монтрея и молча последовал вслед за Рейво вниз. Даже отбросив возможность быть предательски убитым одним из заговорщиков во время палубных работ, паладин трезво рассудил, что от него, всё ещё облачённого в тяжёлые доспехи, будет пользы не больше, чем от слона в посудной лавке.
Поспешно вернувшись в каюту, рыцарь убедился, что его ценный груз всё ещё при нём, надёжно закреплён в поясной сумке. Проверил, крепко ли застёгнуты ремешки на походном рюкзаке и на частях его массивных лат, затем обвязал рукоять сабли вокруг ножен. Щит же закрепил ремнём на лямках рюкзака. Теперь быстро приготовиться к бою Танкред уже не смог бы при всём желании, но сейчас приоритеты его были иными - приготовиться к схватке с непогодой. Потом, отбросив прочь все лишние мысли, рыцарь произнёс два заклинания - первое создало над его головой небольшой светящийся шарик, второе должно было защитить его от обморожения, случись ему всё-таки оказаться в воде. И наконец, Танкред сделал то, что полагалось делать человеку, оказавшемуся бессильным в подобном положении - стал молить Саренраи о спасении для себя и своих товарищей.
Когда ураганный ветер налетел на корабль, паладин стоял, раскорячившись в нелепой полез, посреди своей крошечной каюты, дабы придать себе хоть немного устойчивости. Как оказалось, это ему ничуть не помогло, и после первого удара, Танкред с грохотом полетел на пол, едва не проломив своим весом борт. Едва он поднялся на ноги, как выяснилось, что в трюм попала вода. Рейво уже выскочил из каюты наружу, матросы героически боролись за жизнь корабля. В этот раз рыцарь не стал стоять в стороне. Навалившись плечом на дверь, он открыл дверь и двинулся к помпам, цепляясь крепкими руками за всё, что могло помочь ему остаться на ногах. Добравшись наконец до помпы, Танкред стал откачивать воду, что оказалось процессом физически сложным и совершенно бесхитростным, так что даже паладин с его ничтожными познаниями в мореходстве мог справиться с этой работой.