Всего несколько месяцев назад сама ситуация, в которой ронин дает ему решать, как поступить, привела бы Рёусина в восторг. Но не теперь.
И не потому что он перестал быть тщеславным или алкать уважения других людей. А потому что острее чувствовал ответственность, и, главное, видел, что только лишь ответственностью обусловлена вся ситуация.
Решать было нечего. Не было другого, лучшего плана, не было пространства для маневра или возможности подождать. Видя, как увядает на глазах Айюна, как слаб он сам и как точит червь вины Рио, юный князь не мог поступить иначе, как воспользоваться любой возможностью для перемен.
Даже если это опасно.
Теперь все было опасно.
— Будем делать все по плану, — кивнул Рёусин. — Я твой сын, ты мой отец, а она — знатная дама. Сейчас таких бродяг полно на дорогах.