Самурай потер свою шею с кислым выражением лица:
- Да уж, ничего мне больше и не остается, - усмехнулся. - как надеяться на перемену обстоятельств или этого ронина!
Омомори-сан откланялся и покинул комнату.
- Наверное и мне пора, господин. Кстати, - Годзаэмон подался чуть вперед и понизил голос. - Кёдзи-сан что-то прям сдал. Стариком себя называет, да и выглядит не очень. А сейчас вообще меня начал "-сама" величать, это, интересно, от чего? Надеюсь, что он ни за что на меня не в обиде.
- Тебе видней, как поступить, господин, моё дело следовать за тобой в твоих решениях. Насчет Ишикари - это самый важный вопрос. Помимо той политической и военной выгоды, я преследую и личную.
Парень сжал руку в кулак, посмотрел на него задумчиво:
- В том замке - вся моя семья. Мой отец многие годы верой и правдой служил твоему. И как говорил в своей книге Ли-си: "Ты не должен жить под одним небом с убийцей своего отца или господина", так что как только старика Моридзуки достигнут последние новости, он будет искать смерти или отмщения. С него станется собрать всех мужчин в округе и пойти штурмовать Хиджияму в одиночку, но найдут они только смерть от рук Намахаги. Я не смею давить на тебя, Рёусин-сама, но просить, как твой друг и как твой вассал, я могу.
Годзаэмон поклонился, упершись кулаками в пол и коснувшись лбом татами.
- На этом всё, увидимся на "большом совете", - самурай улыбнулся и, вновь поклонившись, покинул даймё с его позволения.
Много чего успело произойти, и не было времени ни победить усталость отдыхом, ни привести мысли в порядок. Потому, Годзаэмон более не медлил. Он отправился в свою комнату, которую запер за собой. Слуге было приказано крикнуть ему через два часа. Свое копье самурай положил рядом с подушкой, чтобы его было проще схватить, а остальное оружие было уложено по левую руку от футона.