Рёусин кивнул и тоже сел на пол, не видя, куда садится — на сухое место или в лужу крови. Да и велика ли разница? Быть может, его собственная кровь сейчас так же разольется по полу.
Грубость слов ронина его не шокировала — для дворца эти слова были слишком вульгарны, но здесь, в залитом кровью, провонявшем трупами подвале годились не хуже, чем изысканные выражения.
Рио напрасно ждал подвоха — у юноши за пазухой не было ни спрятанного ножа, ни яда, ни магического трюка. Только стальной веер в руке и бумажный — за поясом юкаты.
— Благодарю за эти сведения, — ответил юный князь. — Я примерно так и предполагал — было бы странно, если бы Намахага оставил такую женщину без своего покровительства. Значит, эта потеря разозлит его, а значит, он потеряет трезвость расчета. Да и для большой армии нужно много провианта, поэтому людей он рассеял по округе. Это нам на руку — если повезет, то когда соберем армию, ударим раньше, чем он сможет всех собрать.
Рёусин выслушал и вторую часть, о мести.
— Ты не приносил мне присяги, а значит, не слуга, а я тебе не господин, и потому я не знаю, о каком долге ты говоришь. Если ты про свои обязанности наемника, то твой наниматель — Омомори-сан. Однако правила войны таковы, что все, кто идут за мной, должны видеть во мне вождя, или уйти, или умереть, иначе дело обречено, будь на моей стороны хоть десять тысяч мастеров меча. Если ты считаешь, что твое время умереть пришло — я дам тебе то, что ты просишь, и ты сможешь умереть достойно. Если же ты хочешь уйти — что ж, сейчас я вижу, что ты не предатель, А твои слова не могут задеть меня в силу моего титула. Я спустился сюда лишь для того, чтобы ни ты, ни другие не посчитали, что ты смог напугать члена рода Окура. Я не смогу тебя выпустить? Никто не сумел помешать мне запереть тебя здесь, никто не помешает и выпустить. Я все еще даймё Хиджиямы.
Рёусин обмахнулся веером и протянул его Кохэку.
— Здесь душно.
Он какое-то время просидел в молчании, словно собираясь с мыслями.
— Есть и еще один вариант.