Рёусин и Айюна
Айюна застала Рёусина не в самый подходящий момент, и входить без разрешения было с её стороны дерзко. Однако юноша чувствовал себя обязанным ей. К тому же женщине, да еще и в приватной обстановке было простительно большее, чем тому же оммёдзи.
Получше запахнув юкату, юный князь хотел было пригласить Айюну войти, но его прервали дерзкие крики ронина. Рёусин сморщился, как от несвежей рыбы.
Именно сейчас он понял, почему ронин, несмотря на всю его грубость, был ему симпатичен. И именно сейчас понял, почему чувствует к нему такое сильное отвращение. Страх? Да, пожалуй, он относился к воину с опаской, но этим человеком всегда обуревали страсти, а действительно бояться стоило лишь тех, кто умеет оставаться спокойным. Из того, чему учил его отец, Рёусин отлично знал, что человек, который хочет убить тебя и в силах это сделать, никогда не будет кричать: "Иди сюда и сражайся!" Он придет и убьет, как Намахага, и сделает это стремительно и смертоносно. Значит, ронин либо просто был не в состоянии выбраться наружу, либо вел еще какую-то игру пойманного в клетку тигра.
Да, Кохэку чем-то отдаленно напоминал ему отца. Своей непримиримостью, мощью, умением выплескивать ярость единым потоком. Но отец Рёусина был князем. Не захватчиком, не обладателем по праву сильного, он был владетелем Ишу по праву долга, по праву человека, под броней жестокости и ярости которого скрывается большое сердце. Сердце, где помещаются замок, Хиджияма и вся провинция Ишу со всеми своими жителями. Сердце человека, которому не все равно.
Рио же был эгоцентристом, в груди его жили алчность, гордыня, цинизм и строптивость. Поэтому все те качества, которые в покойном лорде Окуре выглядели благородно и достойно, в ронине оборачивались низким и зловещим.
Вряд ли принц мог бы выразить все это словами, но чувствовал сейчас очень ярко. И оттого, что Рио напоминал отца, и особенно оттого, каким сильным при этом был контраст, мальчику становилось очень одиноко. Это ранило гораздо сильнее, чем вопли и оскорбления разбушевавшегося наемника.
Рёусин вздохнул. Вообще он предполагал, что быть даймё непросто, но что так непросто...
— Айюна-сан, — начал он немного рассеянно. — Как видите, наш ронин то ли пьян, то ли сошел с ума, то ли несколько забылся. Видимо, мне придется пойти и принять какие-то меры по этому поводу. Однако, я хотел поговорить с вами с тех пор, как мы приехали в Минами, и не хотел бы это откладывать. Прошу, проходите. Сядьте ближе. Так много всего... произошло, — как-то невпопад ввернул он. Потом, вздохнув, немного помолчал, переводя дух. Что там говорил Омомори-сан? Все вылетело из головы. Закрыл глаза. Еще раз вдохнул, выдохнул. Кажется, крики ронина за окном стихли. Крики мучимых пленников тоже закончились. Видимо, как и сами пленники. Собравшись с мыслями, Рёусин посмотрел на конкубину.
— Айюна-сан, — начал он. — Мне кажется, все эти события несмотря на их... словом, мне кажется, мы с вами преодолели былую неприязнь. Однако, я все же чувствую, что должен сказать это. Долгие годы я... Я был к вам несправедлив. Возможно, в семье моего отца и существовал определенный разлад, однако я не хотел бы, чтобы эта тема более поднималась между нами. Поэтому я прошу вас простить мне все те случаи, когда я досаждал вам. Возможно, я многого тогда не понимал.
Он немного перевел дух и ненадолго отвел свой взгляд. Фууууу, сказать все это оказалось не так-то просто.
— Я хотел бы от всей души поблагодарить вас за то, что вы сделали сегодня в лесу. Конечно, сражения — не самое подходящее занятие для девушки вашего положения. Однако ваше мужество и самообладание спасли меня там, где не спас меч ронина. Я долгое время ошибочно подозревал вас, но теперь я вижу, что ваша верность сделала бы честь многим воинам. Впрочем, я надеюсь, что вам больше не придется рисковать ради меня таким образом. Я никогда не забуду того, что вы сделали. О! — Рёусин улыбнулся, вспомнив. — Ваша лента. Кажется, она не принесла мне удачи в бою, но не думаю, что вас можно за это винить! Мы часто придаем знакам не тот смысл, которым они на самом деле обладают. Отныне и впредь я буду носить эту ленту на своем мече в память о том дне, когда наши старые разногласия потеряли свое значение. И в знак расположения к вам. Кстати, как вы себя чувствуете? Удалось ли вам выспаться? Нам скоро, возможно, предстоит еще один переход.
Он всмотрелся в ее лицо.
— Во время боя я не мог уделить внимания вашим страданиям — нужно было сражаться. Но сейчас... Я искренне надеюсь, что все следы схватки скоро навсегда пропадут с вашей прелестной щеки. Но...
Рёусин немного смутился, но продолжил, сбившись с официального тона:
— Словом. Если вдруг случится так, что останется какой-нибудь шрам... Для меня вы не станете менее красивой.
За окном опять раздался рев ронина, на этот раз слов Рёусин не разобрал. Подходящий фон для такого объяснения, что уж там.