Утробные крики затихли. Спустя какое-то время, в дверцу подпола кто-то ударил с той стороны. Мешки и тележные колеса все еще были на месте, потому удары звучали глухо.
Самурай поднялся со своего походного стула (чурбачка) и подошел поближе.
Все было так, как они и подумал - ронин решил, что "наелся" чужой крови и решил проветриться. Годзаэмон еще раз махнул на еще не разошедшихся после предыдущей отповеди крестьян. Нечего им было слушать, как важные господа выясняют отношения.
- А чего искать? - спросил негромко, присев на корточки рядом с дверцей. Будучи наслышан о неуравновешенном нраве ронина, предпочел присесть на земляном пятачке, куда бы не дотянулась катана. - Тебе что было велено? Явиться перед ясные очи нашего господина. А ты пошел крестьян пугать и кровь месить. Ну вот и посиди там, раз дело было такое неотложное, что даже некогда было получить благодарность от Окура-сама.
Равнодушно это все сказал и отошел. Только лишь меч не делает из человека сильного. Сила проявляется в том, как ты поступаешь и в твоей решимости умереть.
Хотя многие вещи из кодекса Бусидо вызывали у Годзаэмона только размышления и вопросы, некоторые пункты он принимал безоговорочно. Про меч и воинское искусство были одни из них.
И, к примеру, еще этот: "Нужно всегда носить с собой румяна и пудру. Может случиться, что после отдыха или сна человек выглядит бледным. В таком случае следует нарумянить себе лицо"* Отсутствие румян, которые остались при слугах, наводило на самурая тоску. Равно как и отсутствие привычных удобств.
Снова захотелось саке, но уходить было нельзя. Непонятно еще, что выкинет этот ронин Рио.