Когда крестьянин, посланный за Рио, вернулся и, путаясь, понес какую-то околесицу, а потом сказал, что ронин пошел в подвал к пленникам, Рёусин почувствовал горькую обиду.
Он едва не заплакал при мысли о том, как нелюдимый воин несправедлив к нему. Ведь вот же, хотел позвать его, познакомить с Годзаэмоном (уж про него-то посланный человек сразу сказал, что, мол, не извольте беспокоиться, сейчас господин самурай придет), посадить рядом с собой, обсудить дела военные. Что за грубый и тупой человек?! Почему если даймё посылает за ним человека, то это значит, что его хотят унизить? А что ж, неужели даймё (а ведь ронин сам его так назвал при всех!) должен сам бегать за своими самураями!?
А ведь на какой-то момент юному наследнику престола Ишу показалось, что отношения между ним и его телохранителем налаживаются. Они вместе сражались, вместе вошли в деревню... А теперь — такое неуважение. Смутно мальчик догадывался, что этот "щелчок по носу" — просто мелкая месть ронина, озлобившегося из-за того, что Айюна-сан отказалась с ним спать. Но сама возможность того, что бывшая наложница, утонченная конкубина, выберет себе в кавалеры ронина (человека без чести!) казалась настолько неправдоподобной, что Рёусин был скорее готов списать все на вредный нрав "генерала лорда самурая". Или, быть может, новый "титул" так понравился ему, что бродяга потерял берега из виду? Такое случается с людьми сплошь и рядом.
Если бы дело касалось только его одного, Рёусин, возможно, переступил бы через гордость, но ведь Рио специально делал это на глазах у крестьян. Посыльный обязательно растреплет обо всей истории своим дружкам. Дескать "а генерал лорд самурай взял, да и не пошел к господину Окуре". Брррр! Молодого князя передернуло, когда он подумал об этом. Надо будет посоветоваться с Омомори-саном. Надо.
Но тут в комнату вошел Годзаэмон, и печали Рёусина как ветром сдуло. Приветственно подняв руки, даймё сказал:
— Ты хорошо делаешь, славный Годзаэмон, что при людях говоришь со мной, как подобает говорить с господином. Делай так и впредь, теперь я — лорд Ишу. Но когда мы наедине, ты — мой друг, как и прежде, так что не стесняй себя, проходи и садись поближе!
Рёусин подождал, пока старый друг нальет ему чарку сакэ и едва пригубил ее — пока что он хотел остаться в трезвом разуме, но не разделить вина с другом тоже не мог.
"А что, мог бы Годзаэмон потягаться с ронином?" — подумал про себя принц. — "Нет, не стоит это проверять. Вся моя армия состоит из двух воинов, один из которых не слушается приказов, не считая торгаша, фокусника и конкубины. Пожалуй, рановато стравливать их друг с другом!"
— Как я рад, что наконец ты со мной! Так мало верных людей остается, когда крыша горит и стены рушатся. Люди облетают, словно листья осенью. Ты, верно, уже догадался — никакого отряда нет, и мы направляемся не в Оми, а в Ямато. Но пусть эти крестьяне думают так. Намахага наверняка пошлет за нами погоню, и пусть они лучше ищут не тех и не там или хоть немного поплутают. Прежде чем напасть на наш след. Нам удалось победить четверых самураев, у них было четыре коня, и мой человек должен словить их и привести сюда. По одному коню тебе, мне, Омомори-сану и госпоже Ютанари. Ронин, видно, слишком заносчив, чтобы прийти ко мне и выслушать, как я поздравлю его с победой. Мечом махать он горазд, но обхождение у него ― как у обезьяны. Он своевольный тип. И раз уж он ушел допрашивать пленников, найди двух крестьян покрепче. Заседлайте лошадей и прокатитесь по следам тех вражеских солдат, что убежали в сторону Хиджиямы.
Рёусин задумчиво почесал бровь.
"Эх, вот, друга встретил, а поговорить-то некогда. Сплошные приказы."
— Ступай, — улыбнулся он молодому воину. — У нас все получится.