- Вот уж точно, не наше дело, - пробубнил Харан, всматриваясь в размалёванные лица.
Вроде бы смертоубийство тут не предвиделось, так, обычная драка, в каких и сам Харан бывало участвовал после обильных возлияний в сомнительной компании. И чего в чужую драку вмешиваться? Нет, типы, конечно, странные и подозрительные, тут спору нет, но, если на их компашку посмотреть, то ещё больше странного приметишь.
Харан в нерешительности вертел в руках арбалет, не зная, пускать его в ход, оставить в руках или спрятать от греха подальше, когда Айра озвучила своё предложение. От перспективы оплатить всей это гоп-компании посещение трактира у жреца волосы на голове дыбом стали. Пожалуй, большего скупердяя Котёл не знал, правда, продолжалось это до первой бутылки горячительного, после которой Харан становился человеком самой широкой души и охотно пускал в ход свои тщательно оберегаемые накопления. Предчувствуя беду, жрец засунул руку в потайной карман куртки, где хранился его кошелёк и потуже затянул на нём узелок, а после и вовсе перепрятал его в ещё более потайной карман с туманной надеждой, что пьяный Харан не вспомнит, куда трезвый Харан спрятал наличность.
Тут жрец приметил, что избиваемый мужчина является почитателем святого Катберта. Не то, чтобы существовала какая-то жреческая солидарность, скорее наоборот – боккобиты терпеть не могли «святош», но принадлежность человека к этому культу довольно много о нём говорила, как и о тех, кто стремился ему навредить. Так что Харан для себя решил, что дело может оказаться очень даже его, по крайней мере, ничего дурного в избавлении улиц от кучки подонков он не видел. Это умозаключение заставило жреца принять вид максимально воинственный и решительный, что в изображении Харана, должно быть, выглядело весьма карикатурно.