Весь мир для вас сейчас крутится на песчаном пятачке, где сегодня на всю Пустошь объявлена великая бойня. В одном углу ринга Зулкар, вертлявый тип с цепью и мертвецы, в другом - вы, рейдеры, под знаменем Барракуды, что вцепился в кровожадный меч. Наскок, кувырок, снова наскок - рейдбосс крутится вокруг неповоротливого, но смертельно опасного противника. Сошлись, разлетелись - ничья, каждый ранен.
Вокруг ринга тем временем тоже не скучают. Гремит взрыв, от которого Молот едва успевает отпрыгнуть в сторону: его накрывает кучей песка, щебня и костей. Мертвец-камикадзе с гранатой, как и его группа поддержки, должен быть раскидан своим же взрывом, но вместо этого из дымящейся воронки восстает все тот же скелет в вихре из костей и песка, мчится на Молота, протянув руки вперед. Воздух вокруг него идет маревом, его злость и гнев можно ощутить кишками. Из пустого рта рвется наружу отчаянный визг, а в мертвых глазницах читается неотвратимый приговор.
- Ты посмел! Мое! Божествооооо! - едва ли в этих словах есть смысл, тем более из уст мертвеца. Но ты чувствуешь, Молот, что на этих словах была сосредоточена вся его жизнь до того, как пески покрыли труп бедолаги.
Маркус, поколебавшись лишь мгновение, нажимает на курок, выстрел откидывает хмыря с цепью назад, на песок. Тот, тяжело ворочаясь, поднимается на ноги, стаскивает с ремня огнемет, для пробы дает пару струй. И, зигзагами, шатаясь, идет к Камтуку, который едва успел освободить горло и глотнуть свежего воздуха.
- Я покажу, покажу, ты увидишь, - бормочет псих с опаленным лицом, не отрывая взгляда от дикаря. - Ты все увидишь, ты поймешь, тысячу раз поймешь. О да!
А самого Маркуса душит еще один мертвец, вцепившийся в шею старику. У мертвеца отсутствуют ноги, лишь две цепкие как сама смерть костяные руки, что капля за каплей выдавливают жизнь из Макнейла.