Город. Величественное слово. И пугающее. Даже костяк, оставшийся от бывшего изобилия, был больше любого творения Человека Выжившего. Если ты вырос в Пустоши, ты, скорее всего, не будешь лезть в Город по своей воле. Да, там можно найти много интересного, но на древних городах лежит проклятие. Фанатики Культа бубнят про Гнев Отца, что расплавил бетонные твердыни греха и порока. Умники, типа Улыбчивого, рассказывают, что якобы это «нетронные» бомбы всё обгадили. Ну, тоже не больно-то убедительно. Если дело в бомбах – это было бы заметно. Сложно не заметить, когда тебе оторвало руки. А знахарь, лекарь или кто-то из их братии так вообще, когда ты со своей сползающей кожей к нему прибежишь, такого наплетёт, что и на голову не натянешь. Лишь бы убедить тебя выпить вон-то зелье. «Поможет?», - с отчаяньем в голосе интересуешься ты. «Конечно, сынок!», - отвечает доктор, попутно нащупывая рукоятку обреза за поясом. Ведь не секрет, что имущества сдохшего пациента остаётся у доктора. Если доктор метко стреляет.
- Ну так что? – понять что Крыса нервничает можно было бы даже не щелкай он предохранителем как болван. Даже цепочки у него звенели напряженно и коротко.
- А если я никого не замочу… - так и не закончив фразу, Ваффер уставился на мешочек личинок, который болтался у Барракуды на поясе. Кажется, до него начало доходить.