Просмотр сообщения в игре «Games of Gods»

Сэхмоа это уродливые, четырехрукие, страшномордые твари нарождающиеся где-то в норах под горами и повелевающие ночной тьмой. Однако своей любовью к воде и умением плавать, сэхмоа подобны настоящим моагам. Почему же так? Почему же Безбрежный Океан не отторгает четырехруких уродов, а принимает их?

Мудрые дижаи знают ответ. Они расскажут вам что сэхмоа - есть бывшие судемоаги. Создания Глубоководной Матери, они отреклись от нее и своих собратьев, поддавшись искушению Великого Червя, Отца Ночи в обмен на власть над тьмой и тенями. И потому Глаблали прокляла их, превратив в ужасных уродливых монстров. Но Океан все еще не отверг их и его темные глубины подвластны сэхмоа, так же как и судемоагам. Поэтому Великий Червь приютил их в глубине своих нор. И поэтому долг каждого моага, очистить Океан от этих отвратительных предателей! Море принадлежит судемоагам!

Несмотря на быстрое падение Сэххаша, в дальнейшем ящеры показали себя хитрыми и опасными противниками, способными достойно вести войну даже против превосходящих сил и к тому же владеющими зловещей темной магией. Впрочем судемоаги быстро учились, вскоре переняв у сэххов их знаменитые луки, а численный перевес рыболюдей позволял им не слишком волноваться насчет одного-двух поражений - на место одной разгромленной армии становились две другие.
Некоторые опасения у защитников Невимола впрочем вызывали слухи о ужасной армии теней, которые Великий Червь говорят исторгает из своего чрева, когда его ящероподобным слугам нужна помощь, а также о чудовище что возглавляет его армию, однако известия о том, что ротгамоа не только столкнулись с армией тьмы, но и смогли победить её, придало судемоагам уверенности в собственных силах, а невимолские гарпунщики, даже взяли себе имя "Острозубы Невимола", стремясь походить на ротгарских воинов, что вскоре за ними подхватили и моаги прочих городов.

Для победы же над мантикорой, Небесная Дочь отправила на помощь Невимолу своего чемпиона. Осененный благословением богини могучий гигант покрытый чешуей, нареченный богиней "Годжо", поднялся из морских волн на побережье рядом с городом и возглавил армию призванную отбросить отвратительных сэхмоа от города... как только дижаям удалось убедить остальных невимолцев, что нет, эта здоровая тварь не собирается их сожрать и разрушить город и приносить ему в жертву животных, детей, стариков, девственниц, девственников и просто тех кто тебе не нравится тоже не нужно. Если ему вдруг понадобится он и сам возьмет.

Окрыленные столь явным знаком благосклонности к ним богини, моаги Невимола собрали лучших лучников города и не дожидаясь подкрепления из Сонеарла отважно отправились в глубь суши, на сражение с ненавистными сэхмоа. Однако то что они встретили, было куда хуже всего что они могли представить и те немногие кому удалось пережить эту битву еще будут рассказывать о ней своим потомкам... и просыпаться в страхе от кошмаров о прошлом

Великий Червь отправил в помощь своим слугам собственного отпрыска - отвратительную огромную тварь, не уступавшую размерами самому великому Годжо. Два титана сошлись друг с другом в поединке, осыпаемые стрелами с обоих сторон и земля дрожала от рева и топота могучего посланника Богини, и многолетние каменные деревья ломались словно сухая солома под чешуйчатым брюхом сына Червя. Но несмотря на то что трехручные луки сэхмоа, могли послать стрелу куда дальше луков судемоагов, несмотря на то, что Полоз опутал кольцами тело Годжо, грозя сломать ему кости, никто из моагов даже не думал о бегстве. Частичка силы бога света, поселилась в их душах и придавала им отваги в борьбе с извечным его противником, но дело было не только в этом. На глазах судемоагов Невимола благословленный богиней чемпион сражался с отвратительным чудовищем выползшим из подземных глубин и пускай на взгляд любого стороннего наблюдателя две огромные уродливые твари мало чем отличались друг от друга, моаги знали что им оказана честь поучаствовать в великой битве между добром и злом, в сражении между полубогами, о котором их потомки будут складывать легенды! И если им суждено погибнуть в этот день, то это будет лучшая смерть о которой только можно мечтать!

Лишь когда клыки Полоза сомкнулись на глотке могучего Годжо, сердца судемоагов дрогнули и многие из них бросились бежать в страхе, пораженные чудовищной мощью отродья Червя. Однако к счастью для Невимола, на помощь подоспели "косатки" из Сонеарла и Краларана и барабаны войны зазвучали вновь, когда три армии судемоагов вышли против Полоза... и победили. Тот кого не смог остановить чемпион богини и чью шкуру не пронзили стрелы воинов благословленных самим Лексом, отступил перед силами простых моагов и убежал прочь, обезумев от боли, а вслед за ним выступили воины Сонеарла и Краларана, очищая земли от четырехруких тварей. И дижаи еще будут передавать последующим поколениям имена тех, кто возглавлял этих воинов.

Рен "Убийца гигантов" из Сонеарла, бывший охотник на мамонтов, всадивший стрелу отродью Червя прямо в глаз.

Микаала "Одиночка" из Краларана, ставшая сестрой по крови Рену, после того как спасла его от смерти в этом бою.

Арамил "Умник" из Невимола, который не был хорош в воинском искусстве и потому не ушел с армией Годжо, зато придумал как заманить Полоза в ловушку, когда тот явился в город.

Незаметно и постепенно, подобно шепоту ветра Нар все глубже проникала в умы судемоагов... кроме разумеется тех случаев когда она проникала туда громко, с боем барабанов, ревом шторма и воплями дижаев на очередном рейфу. Но как бы то ни было все больше и больше серокожих принимало веру в Царицу ветров всем своим сердцем и все больше влияния она оказывала на разумы моагов. И до того не являющиеся образцами организованности и стабильности, под влиянием Нар судемоаги разошлись так, что к концу века Пира напоминала одно огромное рейфу. "Когда смолкают барабаны Краларана, начинают говорить барабаны Невимола", говорят серокожие и это правда. Дижаи управляли своей паствой не читая проповеди, а выкрикивая их в толпу, ритуальные пляски сменялись безумными оргиями, ритуальные оргии безумными плясками, а затем все это вполне могло перейти в завоевательный поход если после очередной порции "воды жизни" и часа плясок на микшо, дижая посетит "видение" о далеких землях принадлежавших судемоагам, на которых по недоразумению обосновались какие-то несуразные сухопутные народы. Даже Вечноживущая Амантина не избежала влияния своей божественной сестры, однажды утром обнаружив острую необходимость обзавестись гаремом. Можно разнополым.

Впрочем несмотря на то, что военные экспедиции моагов пересекали Медиокрис вдоль и поперек, а слово "лодка" в этом регионе прочно ассоциировалось со словом "судемоаг", торговля за морем все еще была серокожим неведома. Рыбаки и налетчики, судемоаги с трудом понимали зачем выходить в море, если ты не собираешься тыкать в кого-нибудь острым концом остроги, а потому единственным экспортным товаром Пиры до сих пор оставались только толпы разукрашенных ритуальными шрамами вооруженных дикарей, на лодках носы которых украшали характерные зубастые морды - "косатках". Подобное нашествие пришлось испытать на себе гиперборейцам, на свою беду неспособным противостоять даже белиям и своим извечным противникам гьянче - не то что заморским захватчикам.

Однако главные успехи серокожих в этом веке были связанны не с морем, а с сушей. Внезапно оказалось что сладкие темные плоды одного странного растущего на суше растения, это не только средненькая закуска к трескоселедке, но также и приятный и ударяющий в голову напиток, служащий неплохой заменой эстааси. После продолжительных дебатов, дижаю Шуго* удалось доказать что подобная замена не является святотатством и виноградное вино, называемое серокожими дольсана (что означает "сладкая кровь" из-за характерного цвета), стало частым гостем на паати. Ну и плоды тоже, да. Оставалась только одна проблема, заключавшаяся в том, что ни один уважающий себя судемоаг не стал бы торчать на суше собирая урожай каких-то там кустарников, каким бы приятным не был конечный результат этого занятия. Тогда по воле Фонтана Жизни прежние подати давно покоренных моагами азгарцев сменились обязанностью работать в судемоажьих виноградниках. Полноценного рабства впрочем не вышло, потому что оставаться на суше чтобы присматривать за пауками, было немногим лучше чем оставаться на суше и собирать виноград, а потому азг-моа занимавшиеся сбором винограда и публично признавшие веру в Мать, Дочь и Океан, считались созданиями во всех отношениях равными судемоагам и созданными Матерью специально чтобы делать её детям божественный напиток.

Последним значимым событием в жизни серокожих было явление Саоло-Строителя. Никто не знал откуда он появился. Некоторые говорили что он был одним из краларанцев особенно усердно трудившихся на строительстве Первого Храма (по сути являвшегося колоссальных размеров шатром из шкур мастодонтов, внутри которого находился Фонтан Жизни), которого Небесная Дочь наградила бессмертием. Другие говорили что наоборот, Небесная Дочь создала его специально чтобы он помог моагам при постройке Первого Храма, поскольку смертные не могли создать здания достойного богини. Иные и вовсе считают что он не имеет никакого отношения к Первому Храму. Известно только одно, он всегда облачен в закрывающие все тело одежды из кожи и желтого металла, подобного тому из которого сделан Фонтан и трезубец Амантины, на его лице маска, он вечно странствует по Пире и даже каменное дерево в его руках подобно мягкой глине, если он того захочет.

Маленькая Шело боязливо прижимается к ногам отца, то и дело бросая испуганные взгляды то на его хмурое лицо то на серокожих чужаков с копьями и какими-то странными палками в руках, разговаривающих сейчас со старой Хиной. Шело всего три года и она пока еще не слишком понимает, почему почти все племя выбежало встречать странных чужаков, почему папа так тесно прижимает её к себе и почему даже мама, всегда строгая и холодная сейчас так взволнована и даже кажется напугана. Шело хочется подбежать к ней и обнять, (папа объяснял что она еще слишком маленькая для того чтобы говорить со своей матерью, но Шело почему-то кажется что сегодня мама бы её простила), но тяжелая ладонь отца на её тоненьком плече останавливает маленькую азгарку. Девочка поднимает голову, но папа даже не смотрит на нее - все его внимание приковано к серокожим.

Они между тем заканчивают свой разговор с Хиной и поворачиваются к толпе. Самый высокий и тощий из серокожих (наверное главный), что-то говорит остальным на непонятном языке и несколько из них (Шело пока еще плохо умеет считать. Особенно когда волнуется), проходят по рядам азгарцев, о чем-то спрашивают женщин, а потом забирают... детей?
Любопытство и удивление в глазах Шело сменяется откровенным испугом, когда она видит что никто из взрослых пауков даже не шевелится, пока серокожие уводят плачущих перепуганных паучат к остальным чужакам. Девочка снова испуганно смотрит на отца и то успокаивающе треплет дочь по макушке, но Шело чувствует как дрожит его рука. Но в тот самый момент как маленькая азгарка хочет спросить что происходит, один из серокожих подходит к её маме.
- Хтоа?! - Чудовищно коверкая произношение спрашивает чужак
Мама мешкает несколько мгновений, а затем неожиданно бросает на Шело и папу жалобный и умоляющий взгляд. Девочка еще никогда не видела чтобы мама хоть на кого-то так смотрела. Но еще больше её удивляет реакция папы - тот стискивает зубы и теснее прижимает к себе дочку, а на его внезапно побледневшем лице играют желваки
- Шело - Наконец говорит мама чужаку и показывает на маленькую азгарку - Моя младшая дочь от третьего мужа. Заберите её. Оставьте мне старших детей.
- Тварь! - Крик отца полный боли и гнева заставляет Шело испуганно вжать голову в плечи, а затем его сильные руки отталкивают её за его спину, а сам он стремительно бросается к матери
- Трусливая подлая тварь! Не отдам! Я не отдам мою дочь! Не отдам! Не... - Крик обрывается превращаясь в сдавленный хрип, когда один из серокожих наносит мощный удар тупым концом копья ему в живот. Еще один ловко подсекает ему задние ноги и паук неуклюже падает на землю, пока серокожие обрушивают на него все новые и новые удары.
- Не трогайте папу!
Шело бросается к отцу, но один из серокожих ловко перехватывает её на бегу и поднимает в воздух, тесно прижимая к себе. Остальные серокожие поднимают свои странные палки с веревками в воздух и почему-то это заставляет толпу испуганно отпрянуть в стороны и замереть не смея приблизиться к драке (впрочем лучше подошло бы слово "избиение"). Шело отчаянно извивается в руках чужака, сквозь слезы неразборчиво обещая пойти с серокожими куда угодно и делать что они захотят, если они прямо сейчас отпустят папу, но те не прекращают, пока их не останавливает строгий окрик высокого и тощего рядом с Хиной. Он повелительно указывает на Шело и чужак держащий её послушно несет маленькую азгарку к остальным маленьким паучатам. Прочь от изломанного остова того, что не так давно было её отцом. Прочь от отказавшейся от нее матери. Прочь от родного племени...

Несмотря на все изменения произошедшие в характере Амантины, она все еще была дочерью Глаблали, а значит в её характере отразилась натура эгоистичной и жестокой богини. Становившаяся все более и более нестабильной и все менее подающейся её контролю Пира, многочисленные возможные внешние угрозы и порожденные иными богами чудовищные монстры, вроде отродья Червя, все это требовало противодействия. И этим противодействием стали Нъя-чаар, преданный только лично Амантине орден убийц собранный исключительно из азгарцев.
Те из пауков что не жили на землях судемоагов, не приняли веру в Глаблали и Нар и не занимались виноградниками, вынужденны были платить куда-более страшную дань. Судемоаги забирали маленьких паучат возрастом не старше пяти лет и обучали их быть безжалостными убийцами, разящими из тени, стрелами смоченными ядом шуго, преданными лишь Вечноживущей Амантине... и Мертвой Богине.

Да, от этих азгарцев никто уже не требовал веры в Небесную Царицу. Амантина говорила им правду. Для всего мира они были отвратительными уродами, которых сжигали заживо фанараи на юге и истребляли диры на западе. Лишь одна богиня смерти сжалилась над народом уродливых пауков, поскольку была слепа и не видела их уродства. Она послала им свою собственную дочь, дабы та вела их и осененный её милостью народ пауков был спокоен и счастлив. Но столетия назад, слепые глаза богини смерти закрылись навечно - и её народ остался в одиночестве. Дочь богини была принесена в жертву другому божеству, насытив его вечный голод, а народ азгарцев лишенный божественного покровительства отныне вынужден влачить жалкое существование, благодаря одной лишь милости судемоагов.
Но боги не умирают навечно, особенно боги смерти...

Где-то за пределами нашего мира, Мертвая Богиня еще ждет тех, кто откроет её слепые глаза. Еще можно напитать свежей кровью её тело и вернуть из забвения её душу. Быть может на это понадобится сотня лет. Быть может тысяча. Но каждый умерший от руки Нъя-Чаар, приближает возрождение богини. Каждая пролитая ими капля крови, это капля крови на её алтарь. Каждая смерть по приказу Амантины - это смерть по велению Нъяхатмы. И когда настанет черед самого паука-убийцы принять смерть. он уйдет смеясь, зная что будет един с богиней в посмертии. И однажды она вернется и азгарцы обретут вечную жизнь в обеих мирах.