- ***** ***, Господи...
Парень попытался сесть прямо там, где лежал. Получалось паршиво, пришлось опираться рукой о пол, что бы поддерживать себя хотя бы в приподнятом состоянии. Второй рукой старательно потер глаза, стараясь выдавить из них хотя бы пару капель слез. Ощущение тысяч песчинок на роговицах доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие, заставляя смотреть глазами по очереди. На каждом предмете интерьера - как живом, так и неодушевленном - взгляд Джона останавливался надолго. Сознание то и дело проваливалось в уютную дымку беспамятства, и, прежде чем удавалось связать то, что видят глаза, с какой-либо ассоциацией в сознании - проходило по несколько секунд. И в два раза больше, что бы связать это осознание с тем, что он видел до этого.
Потратив добрых пять минут просто на то, что бы осознать, где он находится и почему он в таком состоянии - Джон поступил как обычно. Попытался перевернуться на другой бок, надеясь, что все это страшный сон и когда она наконец по настоящему проснется - все будет хорошо. С этой целью он свалился обратно на место своей лежанки... И раздраженно рыкнул (получилось что-то вроде стона умирающего лебедя), когда что-то впилось в шею, мешая снова заснуть. Опять приподнялся, вытащил это... И только теперь по настоящему проснулся.
С запозданием в десять минут стали приходить ощущения от остальных частей тела. Ногу начинало жестоко покалывать. Похоже, он отлежал ее, не слишком удобно устроившись на ночлег. Каждый вдох отзывался вспышкой боли в диафрагме - последняя пицца перед сном была явно лишней! Но самой большой проблемой стал алкоголь, который начал проситься наружу. ЭТО точно не позволит заснуть снова. А если встать...
- Да за что же мне все это! - Джон все таки смог подняться на ноги, со скорбью всего мира взирая на "подушку", приютившую его на ночь. И аки величественный корабль поплыл в сторону уборной, сопровождая свое движение звоном откатывающихся бутылок, шебуршанием бумажных пакетов (а ко всему за ногу зацепился еще и целлофановый, и теперь волочился следом. Но из-за онемения Джон этого попросту не замечал) и недовольными возгласами тех, чьи конечности он "отпинывал" со своего пути. Внезапно до него дошло, что он все еще держит в руках то, на чем он провел пол ночи и из-за чего теперь не мог повернуть голову влево, без сопровождения вспышки боли в шее - изучением этого "замечательного предмета" он и занялся, во время своего Великого Путешествия.