Заставить себя бежать, когда вокруг рвутся мины и свистят смертоносные осколки - очень нелегко. Кажется, что лучше вжаться в землю и смертельная опасность тебя минует. Но это лишь иллюзия, каждая следующая мина разрывается все ближе, огненный вал подбирается все ближе и ближе, и даже кажущиеся непоколебимыми Астартес все сильнее страдают от попаданий осколков - бритвенно-острые фрагменты снарядов выбивают крошки из прочного керамита, заставляя гигантов пошатнуться, попадания сбивают им прицел и, казалось бы, точные выстрелы уходят в молоко.
Первыми из соседнего с позицией здания высыпали скауты космодесанта - легкоснаряженные воины, те самые зоркие снайперы. Отступали организованно, пусть и не упуская возможности дать выстрел-другой по наступающему противнику.
- Отходим! Отходим, гвардейцы! - Кричит один из них, по видимому сержант, выдавая короткую очередь в противника из своего болтгана.
- Отступайте, братья. - Громогласно вторит ему почтенный брат, добавляя свою лепту в шквал огня по наступающему врагу.
И солдаты поднялись. Конечно, не все идет гладко - попадание мины в здание осыпает отступающих кирпичным крошевом и крупными осколками кирпичей, кого-то из солдат подсекают вездесущие осколки снарядов, но их тут же подхватывают товарищи.
Не обходит сия незавидная участь и Гая с Уильямом. Первый получает сразу два попадания - один из острых осколков пропарывает штанину и режет правую ногу, пусть и несильно, второй же застревает в левой руке, заставляя ее повиснуть плетью. Течет кровь, но боль не может заставить солдата остановиться.
Тель более везуч, осколок минометной мины сильно бьет по шлему, но не причиняет вреда и, вроде бы, все обошлось, но тут еще один из злобных металлических шершней бьет по руке и сильно режет правое предплечье, чуть не разворачивая бойца на месте и не роняя его наземь.
Не бежит только Кейн. Но это отнюдь не трусость, нет. Холодный расчет, понимание того, что такая махина как он, не сможет бежать быстро и просто напросто станет решетом. Опасно оставаться здесь, у баррикады, но бежать назад с таким грузом, будучи мишенью гораздо крупнее прочих - смертельно.
И именно Кейн первым заметил тех, о ком предупреждал Почтенный.
Размытый силуэт падает с небес на потоках разноцветного пламени и сбивает с ног одного из космодесантников. Визжащий в нетерпении искаженный цепной меч опускается на астартес, но тот парирует удар своим боевым ножом, и ударом свободной руки выводит из равновесия своего искаженного собрата - вытянутый, словно голова птицы-падальщика, шлем, длинные когти хищника, глубоко вонзившиеся в тело лояльного астартес, на ногах и искаженный, словно бы вопящий тысячью голосов на холостых оборотах, прыжковый ранец. Штурмовик хаоситов заваливается набок, и его очередной удар мечом проходит мимо цели, пока лоялист, извернувшись, вгоняет лезвие своего ножа куда-то в бок своего соперника, погружая клинок в бочину мерзкого хаосита по самую рукоять. Хаосит издает смесь хрипа и гневного вопля, вскидывая свой-болт пистолет, но выстрелы взрываются на массивных наплечниках лоялиста, а самый удачный выстрел каким-то невообразимым чудом рекошетит от шлема астартес. Лоялист же, проявляя невообразимую выдержку, цепляется пальцами за свой оброненный болтер, подтягивая его к себе.
Еще пара визжащих штурмовиков хаоситов пикируют на Почтенного, который успевает навести на них свое оружие и дать длинную очередь, располовинив одного из противников еще в воздухе, но второй умудряется приземлиться прямо на крышу священного механизма и обрушить на него удар своих огромных, изогнутых молниевых когтей.
- Прочь, мерзость! - Изрекает Почтенный, пытаясь достать обидчика своей могучей рукой, но его попытки тщетны, слишком уж ловок противник, а конструкция шагохода просто не позволяет ему дотянуться до него. Еще трое противников просто приземляются на землю и тут же бросаются на лоялистов, словно бешеные псы, громко ревя что-то неразборчивое.
Гвардейцы же успевают занять укрытия и видят уже разгоревшуюся рукопашную схватку гигантов. Цепные мечи парируют удары друг-друга, выстрелы навскидку разрываются на умело подставленной броне, звучат проклятия и угрозы, а минометный обстрел вдруг затихает.
Где-то там, за жестокой схваткой и разрушенной обстрелом улицей виднеется большое облако сизего дыма, в котором смутно угадываются многочисленные силуэты еретиков. Зоркие могут разглядеть разношерстную, часто собранную из различных комплектов, панцирную броню, усеянную кривыми шипами и клинками, выкрашенную в кричащие цвета. И ведут этих бойцов никто иные, как астартес-предатели в алых доспехах.
- Ты был отмечен, Кейн. - Слышит в своей голове властный голос Стоун - То оружие, что было в твоих руках - это лишь жалкая капля той мощи, которую мы можем дать тебе. Избавься от этих слабаков, что считают себя равными тебе. Избавься от этих надменных "братьев", что помыкают тобой. Ты можешь возвыситься! - Какую-то секунду Стоун видит самого себя во главе целого воинства могучих латников. Целые миры горят под его ногами - Ты можешь обрести силу! Ты можешь вернуться домой и править! - Он снова видит себя. Первую Весту, что раболепно склонилась перед ним, разбитые им кланы шахтеров, что преподносят ему щедрые дары из металлов и руд. Металлов,из которых Кейн скует множество могучего оружия - Быть богом для жалких слабаков!
Но не один он слышит голоса. Другой, тихий и шепчущий, подтачивает уверенность Маркуса.
- Ты же знаешь что он ненадежен, верно, Маркус? Что он неуправляем, что он повернет оружие против вас. Он уже почти это сделал однажды. Кейн испорчен. - Мгновение, и перед глазами Гримма встает образ того, как Кейн встает и разворачивает болтер на строй гвардейцев. Удар сердца, и на горе трупов своих сослуживцев, поправ тело Маркуса стоит Стоун. Он торжествует, он безумно хохочет - Кейн запятнан Хаосом, он погубит всех вас. Убей его. Спаси себя, спаси своих солдат, сержант.
Голоса не оставили без внимания и остальных, нашептывая им, как ненадежен сержант, что он вот-вот вскинет пистолет и попытается убить одного из Его ангелов, дабы преподнести эту жертву темным богам, как близок к безумию Кейн, готовый расстрелять первого, что попадется ему на глаза, будь то враг или союзник. Голоса пытаются убедить, что предатели всюду, что Тель лишь притворяется раненым, что он обезумел и уже подносит палец к спуску гранатомета, чтобы безумно хохотать над теми узорами, что нарисуют ваши внутренности, разбросанные по асфальту. Враг везде и всюду. И комиссар, особенно комиссар, что привел вас на убой, в жертву темным богам. Именно он виновен в стольких смертях, именно он упивается болью и страданиями гвардейцев. Именно его нужно убить первым. Его голову преподнести Несущим слово.
- Сопротивляйтесь, солдаты! - Слышите, как он не хочет, чтобы вы знали правду? Слышите, как он вопит, чтобы вы не слышали истины? - Император с нами! Не слушайте их, фраг вас дери!