Все было так быстро. Прыжок и пуля уже не пробивает фигляра насквозь, а только чиркает, разрывая мясо в боку. Девчонка в его руках, нож терзает горло. Он что-то кричит, лицо такое красное, истеричное, скорее.
Густав слышит плохо. Перестал зажимать рану в шее, кровь теперь течет еще веселей, словно ручеек в Альпах. Запах свежей листвы и снега, бодрящая свежесть. Хрустальная вода меж камней, от которой ломит зубы. Треск веток под ногами. Тепло дома, запах еды. Запах детства. Почему пришли именно эти воспоминания?.. Столько прошло лет, наемник думал, что уже забыл все, что все стерлось под напором грязи и крови. Нет. Он ощущает на своем лице прикосновения матери. Чувствует, как отец теребит черные кудри...
...Кроц очнулся из забытья, снова сфокусировали глаза, но видят как-то странно, словно вокруг стены и они все ближе и ближе. Неважно. Он рванулся, но на деле это было почти полностью просто контролируемое падение. Однако масса никуда не делась. Жилы почти рвутся от последнего усилия. Огромный кинжал входит в грудь Лэнсу, графу Коэнскому. Густав прижимает его к себе и смеется, глядя тому в лицо одним глазом. Почти интимно прижимается к уху и шепчет:
- Аз воздам, - после чего продолжает смеяться.
Смеется искренне, брызгая кровью и слюной. Так можно смеяться над доброй шуткой близкого друга, так смеются дети, когда видят радугу.
Густав Кроц почти лениво отпихивает от себя своего врага, свою последнюю жертву и смотрит в серое небо. Но перед его глазами другое небо. Прекрасное голубое небо с белоснежными вершинами гор. Он видит свой дом, стоящий на опушке леса. Он идет к своим родным, ноги его легки.
И он улыбается.