Было тихо.
Невысокая трава, пробивающаяся сквозь покрытую пеплом землю, мерно колыхалась под порывами ветра, позолоченная восходящим солнцем. Выжженные очередной битвой степи Руси быстро оправлялись. Выше, где степь переходила в предгорья, травы сменял березняк, а ещё выше начинались горные луга.
Там тоже было тихо, и тишина эта была ощутимо зловещей. Зловещесть тишины была такова, как если бы немаленький кусок русских гор окружили тремя рядами колючей проволоки и понаставили везде ржавых табличек с трилистником радиоактивности. Жителям Правого материка, впрочем, это было гораздо понятнее - поди пойми ещё, что значит этот символ на табличках, а так - зловещая тишина, и всё тут.
В неглубокой впадине бурлило и пузырилось небольшое озерцо. Прошлым утром его здесь не было.
Среди высокой травы раздался громкий шелест, и на голый пригорок взобралась Крыса. Размером она была примерно с кошку. На человеческий взгляд Крыса сочетала в себе отвратительные и милые черты: голые лапы напоминали человеческие ступни с длинными кривыми когтями, а хвост был покрыт чем-то, подозрительно напоминавшим чешую, но носатая мордочка с длиннющими усами и глазами-бусинами не была ни страшной, ни отталкивающей. Картину дополняли два длинных резца, один из которых был белым и острым, а другой - жёлтым и обломанным.
Сбоку от Крысы появилось несколько крыс с маленькой буквы: они тащили огромный по сравнению с их размерами череп, судя по форме и клыкам - хищного зверя (вообще-то он принадлежал рыси: Крыса давно уже не разменивалась на кошек).
Остановившаяся на минуту Крыса сделала мордочкой несколько нюхательных движений и направилась вниз, прямо к бурлящему озерцу. Вслед за ней через гребень перевалила добрая сотня крыс обычных размеров. Часть из них упорно тащила череп рыси.
С шумом, похожим на звук кипения огромного котла, многометровый столб кипятка и пара подбросил Крысу на высоту птичьего полёта. Мелкие крыски не уцелели. Череп плавно опустился на край впадины, несколько раз перекатился и застыл так, как будто лежал здесь уже давно.
Глубоко под горами Сехретентреггар раздувал пламя, расплавляя и нагревая горную породу. Грунтовые воды, вскипячённые драконьим жаром, образовывали могучие гейзеры, выделившиеся из расплавленной породы газы создавали фумарольные выходы, а, кое-где, и сама лава неторопливо вытекала через щели.
Дракон рвался наверх, через собственный драковулканический очаг.
Ничто не могло ему помешать.