Сон.
Людям снятся сны. Воспоминания, полускрытые туманной пеленой, воображаемые ужасы, недостижимые наяву мечты. Кто-то из них видит тайные знаки в своих снах, но обычно люди просто отмахиваются от назойливых алогичных картин, послушно развеивающихся под лучами утреннего солнца.
Эльфы и феи не могут даже помыслить о том, чтобы относиться к своим грёзам настолько легкомысленно. Погрузившись в раздумья, вечные девы и юноши Волшебного Народа толкуют мельчайшие детали своих снов, составляют подробные записи и схемы, сравнивают увиденное с древними легендами. Это, конечно, касается только тех из них, кто в состоянии отличить сон от яви.
Для орков увиденный яркий сон - причина немедленно отправиться к шаману с вопросами о том, что это всё значит и что теперь делать. Просто забыть - нельзя (орки в этом смысле гораздо чувствительнее людей), но и разбираться самому - не очень радостная перспектива для простого и гордого воина.
Сон подземных карликов, утомлённых тяжёлой дневной работой, крепок, как мифрил девятьсот девяносто девятой пробы, и никаких снов они не видят. А те, кто видят, тщательно это скрывают: стыдно же перед сородичами! Работал бы хорошо - ничего бы не увидел, спал бы, как убитый!
То, что видят во сне тритоны и иллитиды, лучше не обсуждать тем, кто хочет сохранить свой рассудок.
Мало кто знает, как относятся к своим снам драконы. Тех, кто осмеливаются задавать драконам вопросы, как правило, интересуют менее отвлечённые вещи.
Но, если бы кто-то спросил Дракона о том, как он относится к своим снам, а Дракон был бы в настроении ответить, то ответ был бы прост: так же, как и люди.
Звёздное небо - со всех сторон. Звёзды - точки, иглы, россыпи. Ничего и никого больше.
Нет себя. То есть, напротив: как раз "Я" здесь есть. Нет всего остального: гибкого и сильного тела, мощных крыльев, тяжёлой чешуи. Нет и ощущений, сопутствующих телу, и эмоций. Звёздные небеса воспринимаются не глазами, а непосредственно сознанием, так, что осознаются одновременно все возможные направления вокруг себя, обзор представлен не плоскостью, даже не кольцом, а сферой. Память кристально чиста, и всё прошлое осознаётся ясно и чётко, как барельеф, вырезанный в граните.
Звёзды, чернота и сознание, неподвижно зависшее в центре. Хотя, есть ли здесь движение? Учитывая расстояние до ближайших объектов, нет вообще никакой разницы между неподвижностью и движением с какой-либо скоростью относительно них.
Чистота и лёгкость. Здесь отсутствие тела и большей части души вовсе не причиняет неудобств, напротив: всё это стало бы подобным тяжёлой гире, клетке, обвалившейся скале.
- Ты мог бы быть иным...
Хрустальный, чистый, звенящий голос. В безвоздушном, и, следовательно, лишённом каких бы то ни было звуков пространстве, в абсолютной, совершенной тишине, он звучит не то, что бы громко: просто так, как кроме него слышать нечего, он мог бы забрать вообще всё внимание (если бы здесь было внимание, конечно).
- Я - это Я. Я только один и не бываю другим. - Свой собственный голос воспринимается чеканно твёрдым, без привычного наяву глухого, резонирующего тембра.
- Тебе подвластна огромная сила. Ты мог бы нести справедливость.
- Справедливости нет. Есть только Я. Я и есть и Сила, и Власть.
- Ты мог бы искоренять зло, а не быть его частью.
- Зла нет. Это пустое слово, которое говорит тот, кто хочет что-то уничтожить. Всё, что Я хочу уничтожить - зло. Для всего, что хочет уничтожить Меня, зло - Я.
- Ты можешь думать не только о себе.
- Зачем? Какое мне дело до чего-то кроме Меня?
Вновь совершенная тишина. Она длится несколько десятков вспышек самого яркого из пульсаров.
- Это сон. Значит, ты - это тоже Я. Это объясняет, зачем Я с тобой вообще разговариваю.
- Ты не такой, как сам о себе думаешь.
- Мне это безразлично.
- Тебе безразличен ты сам? Это что-то новенькое!
- Отстань. Заткнись. Дай Мне проснуться.
- Как скажешь.
Свернувшийся кольцом на горе золота Дракон открыл глаза. Несколько часов он лежал неподвижно, щурясь от заглядывающего во вход пещеры восходящего солнца, наблюдая за горой драгоценностей, отбрасывающей тысячи разноцветных солнечных зайчиков, усеивающих тёмный свод. Потом монстр из легенд поднялся на короткие в сравнении с туловищем ноги и, с неожиданной для такой туши ловкостью, тихо выбрался наружу.
Глупый сон всё ещё маячил на границах сознания, но скоро рассеялся, как дым.
Дракон расправил алые крылья и несколькими широкими взмахами устремился в небо.
Воздух даёт опору крыльям. Единственный ориентир - солнце, и его достаточно. Мышцы, долго простаивавшие без работы, приятно ноют. Быстрее. Ещё быстрее. Клинок цвета свежей крови рассекает небо пополам, мимо Страны Восхода, в сторону от незнакомой земли, где бушует хорошо различимая с высоты драконьего полёта война. С чего бы начать знакомство с миром, изменившимся за столетия сна? Страна Восхода не изменилась, она всегда была сама по себе. Усеянная некрополями земля нежити не выглядит особенно притягательно, равно как и могучая империя на севере.
Острый взор дракона подмечает детали. Вот две могучие сущности ведут схватку на юге, а вот множество воителей собирается на далёком севере. Вот страна, которая знакома Дракону, хоть и не могла не измениться. Страна, где ему точно не будут рады, но которая как раз сейчас лишилась самых могучих защитников. К ней у него старые, старые счёты.
Сехретентреггар заложил широкий вираж, направившись в сторону Руси.