"Нечто сущности странной ждет этот отряд,
Тронешь разумом только - и мысли горят.
Как бы ближе постигнуть сию тайну мне?
Ведь тропа из теней--", - рассуждения Ларифара были прерваны бесноватой кошечкой, которая явно не знала, чем себя занять. Столько болтовни никогда не идет на пользу, а постоянные перескакивания с места на места рано или поздно заведут легкомысленную девчонку в капкан или куда похуже. Впрочем, это ее жизнь, ей же ее терять.
- Тебе тем же отвечу, моя егоза.
Ты встречалась хоть раз с лютой смертью в глаза?
По преданию древнему, я так слыхал,
Кто-то кошкам в запас девять жизней отдал.
Не спеши предаваться гордыне, дружок -
Может, десять уж бед этот пыл твой навлек.
Ладно, хватить язвить, да не стойте стоймя,
Чую, прыгнули мы из огня в полымя.
Кандалы на руках тоже особо не радовали. Честно говоря, они смотрелись символом скованного разума, и это еще больше раздражало барда, который пытался установить контакт с этим местом. Беспокойность в мыслях передавалась и телу, и это не давало Ларифару сосредоточиться. Медленно, червями, копошащимися в помойной куче, ползающими по трупу бродяги, текли его суждения - у них не было повода трудиться. Значит, повод этот надо создать, и стихотворец прекрасно знал как. Фокусники на ярмарочной площади, монахи... суета сует, но вполне подходящая данной ситуации. Он закрыл глаза и визуализировал процесс. "Легким щелчком на каменный пол Сброшу свои кандалы. Будут моей наградой за все Темный зал и кучка золы. Вдаль уплывут, растворясь, корабли, Сказка навек уйдет. Кто годы несчастия видел земли, Тот спокойно уже не уснет", - улыбаясь, пропел он про себя отрывок баллады. Маэстро на сцене, Аль-Шалиф правит бал! Хэй, престо! - настал твой звездный час, не тяни с ожиданием, чертов полукровка!