— Капут, капут! — согласился Ништяк, выглянувший из-за угла и наставивщий на фрица винтовку. — Пиздохеншванц на первый этаж! Это. Апхэм. Скажи ему, чтобы вниз спускался. И спроси, остался там кто живой на втором этаже? Скажи, что если соврет, я его грохну нахер! Ферштейн?
Ништяк так прикинул, что не осталось. Вроде, двое там кричали что-то. Одного видать, гранатой накрыло, а второй зассал. Оно и понятно. Последним индейцем оставаться всегда неприятно.
— Все целы? Джонни, че там с Фастом? Дирк, тащи пулемет и свою задницу наверх. Не, погоди, пусть наци ответит про второй этаж. Тогда тащи его наверх, оставляй пока там и минируй подходы к дому. Джонни, ты присмотри за фашистом, может, он нам еще пригодится. Руки ему свяжи пока. Апхэм, а ты проверь, что все фрицы сдохли, собери документы, оружие и гранаты. Сложи все у лестницы.
Раздав все эти ценные указания, Ништяк стал думать, что делать с фрицем. Надо бы его в тыл куда-нибудь. Но где тут тыл? Грохнуть сразу — тоже как-то не по-человечески. Надо бы его допросить. Сейчас, когда Дирк с минами разберется, поставить его за пулемет, а с Апхэмом задать пару вопросов гансу. Но сначала — осмотреться, может, поганые капустники уже зашевелились. Шуму-то они своими гранатами понаделали изрядно.