Не реагировать на покусывания и истошные ментальные вопли Шушеры было невозможно. Словно по команде, Марьяна подобралась, навострила уши, зрение и прочие органы слуха, а заодно заработала серым веществом, чтобы придумать, что делать. Пробудившееся "нехорошее" она не видела: зомби по комнате не шаркал, скелет костями не гремел, голгоффский дерь... отхожих мест демон по полу не шлёпал. Из этого следовало только одно: пробудившееся было магического характера и невидимым. Припомнив свои вирши из коридора, Марьяна вновь сделала несколько круговых движений открытыми ладонями перед собой, шёпотом читая заговор:
Велес-Велес, тайный бог,
Ты бы ведьмочке помог,
Ты открыл бы мне глаза,
На сокрыты чудеса,
На чужую ворожбу,
Чародейскую волшбу,
На лихие на слова
И колдунские дела.
Закончив чтение, она на миг закрыла глаза ладонями, а затем вскинула руками, словно крыльями, как бы скидывая с лица полог.
А затем, вслушиваясь в свою внутреннюю силу, поднимавшуюся сейчас из низа живота по спирали вверх, начала читать, ощущая, как ведьмина магия пульсирует с каждым её словом, зашептала ещё быстрее и горячее. Дыхание, кажется, обжигало губы, на скулах вспыхнул румянец, словно девушка только что пробежала кросс, голос дрогнул и как будто провалился, стал глубже, он затягивал в себя внимание случайных слушателей и тянул из пространства силу, заставляя остальных присутствующих ощутить, что они только что стали свидетелями и почти прикоснулись к чему-то древнему, могущественному. К чему-то, что отзывалось на слова ведьмы, сплетая бледное эхо своей силы с её волей, образуя причудливый узор, который менял ткань энергий и материи.
Слова словно сами рождались в груди, и Марьяна лишь выталкивала их своим дыханием.
Голова немного кружилась вместе со спиралью, но ведьма на ногах стояла крепко, заставляя себя произносить слова другого заклятия:
Бес иль ангел, дух природный
Али, может, чужеродный,
Смерти-смертушки виденье
Или бледно привиденье,
Иль какой-то чародей,
Покажись мне, не робей.
Навий скинь с себя покров,
Покажись мне, кто таков!