Крауц, спускаясь все глубже в подземелья, призванные служить таким мрачным целям, невольно погружался в мрачные думы. Станет ли лучше, когда его план осуществится? Действительно ли получится избежать массового кровопролития? Почему на улице такая скверная погода?
Все больше задумываясь над этим, Михаэль все меньше обращал внимания на окружающую действительность. Скорее машинально, нежели осмысленно, кивнул тюремщику на одном из уровней, так же машинально удержался на ногах, когда случайно неудачно наступил на одну из весьма неустойчивых ступеней, которых было много на этих уровнях. Очевидно, их не посещали уже много лет, если не столетий. И никому, естественно, не было дела до этого места. Руны, начертанные для сдерживания применяемых магических сил, практически потеряли свою былую мощь. Стены сыпались. Казалось, что вот-вот вся эта громада рухнет прямо на голову чародею, но нет.
Михаэль прошел дальше. Общая атмосфера угнетала. Крауц, казалось, слышал крики магов и людей, объявленных еретиками. А от мысли о том, что он и сам мог оказаться здесь, волшебник настойчиво пытался избавиться вообще.
Пройдя в камеру чародейки, маг несколько раз убедился, что тюремщик удалился, а шпионов Келлфара поблизости нет (в этом он положился на простейшее заклинание тепловидения). Подойдя ближе и делая вид, что упорно не замечает полный ненависти взгляд леди Тинтур, маг совершил настолько изысканный поклон, на какой вообще был способен:
- Ну здравствуйте, миледи.
Не было уже ненависти в затравленном взгляде. Адамант крайне пагубно воздействует на здоровье заточённых в него чародеев. Совершенно безобидный для обычных людей чёрный металл сводит с ума могущественных заклинателей, отравляя каждое мгновение их заключения. Лишь за несколько коротких часов тёмные мешки уже залегли под глазами девушки, посерело неотразимое прежде лицо, а вызов изумрудного взгляда погас. Настоящая пытка.
Она не обращала уже внимания на многочисленных крыс. В первые минуты пыталась отгонять, но потом стало попросту всё равно. Слишком сложно было даже шевелиться под уничтожающим воздействием адаманта. Но физическая боль была далеко не главной проблемой. Куда хуже то, что обруч на шее заставлял ежесекундно биться в безумной агонии разум. Наносил непоправимый вред тому, что всегда являлось главным оружием выпускников Гильдии.
Тусклый свет, разорвавший мрак камеры, казался чем-то нереальным. Явлением из другого, давно забытого мира. Голос Михаэля, прорезавший тишину, которая, казалось длилась уже целую вечность. При виде изысканного поклона не хватило сил даже приподнять уголки губ в холодной усмешке.
- Мэтр Михаэль, - хрипло прошептала она в ответ. Не подчинялись практически голосовые связки.
- Леди Эния...
С глубочайшим сожалением в голосе произнес Михаэль, подходя к заключенной. Его крайне забавляла эта игра. Как будто лев гоняет по клетке мышь. Дохлую мышь. По адамантовой клетке.
- Зря, зря вы это затеяли. Как вы могли так чудовищно поступить?
Уголками губ Крауц на мгновение ухмыльнулся, подойдя вплотную. Рука королевского чародея скользнула по скулам леди Тинтур.
- Как?
Еще раз переспросил маг, слегка наклонившись, чтобы оказаться на одном уровне, лицом к лицу с Энией. Он обхватил несколькими пальцами подбородок своей недавней соперницы, поднося ее губы ближе к своим и зашептал:
- Вы были очаровательны в этот момент, миледи. Я даже подумывал сдаться, чтобы сейчас оказаться на вашем месте. Уверен, никакие муки адаманта не сравнились бы с вашим горячим дыханием и коварной, торжествующей улыбкой...
Волшебник едко усмехнулся и поцеловал Энию. После чего, оторвавшись от ее губ, вновь вытянулся и кашлянул:
- Однако все, что бы я ни делал, это делается во благо Альянса. А Ваш коварный замысел потерпел окончательный крах. А с проигравшего всегда что-то взымается, так ведь?
Еще одна ухмылка.
- Настало время платить, миледи. Расслабьтесь.
В схватке за власть всегда может быть лишь один победитель. Кто-то достаточно искусен в плетении паутины интриг, подобно опытному шахматисту на несколько шагов вперёд просчитывает ходы противника, опережая того на каждом этапе и в итоге одерживая феерическую победу, а кто-то… Напротив, проигрывает схватку за схваткой. Внезапно осознаёт, что все его гениальные манёвры уже заблокированы и предвосхищены – кто-то оказывается в подземелье, в цепях. Чтобы затем и вовсе сложить голову на плахе.
Эния не отвечает – лишь смотрит на Михаэля затуманенным взглядом. Ничего не предпринимает, когда пальцы Крауца дотрагиваются до её подбородка, лишь вздрагивает, когда губы чародея касаются кожи лица.
Лишь когда Михаэль отстранился, в зелёных глазах вспыхнул знакомый изумрудный огонь.
- Не смей меня трогать, грязный ублюдок, - с ненавистью в голосе прошептала она. – Я бы никогда не оказалась на твоём месте… А знаешь почему? Потому что прикончила бы тебя ещё там, в тронном зале.
Маг подошел к девушке и положил руку ей на лоб. Закрыв глаза, он сконцентрировался. Разум Крауца, полностью направленный на покорение разума Тинтур, занял ключевые позиции. Граница между знаниями и воспоминаниями двух волшебников практически стерлась... с той лишь разницей, что Крауц мог это контролировать, а миледи - навряд ли. Михаэль уже проделывал это. В деревне, с умирающей девушкой. Однако ей едва ли что-то грозило, ведь рассудок практически покинул ее. А вот леди... Крауц мог видеть, слышать, ощущать воспоминания леди Тинтур. Однако нельзя предсказать, чем это может обернуться для чародейки.
Волшебника интересовало все, что могло быть как-то связано с королем или людьми, близкими к нему. Диалоги, письма, мысли. Или Артоданом, если вдруг такое найдется. Нещадно перематывая ненужные эпизоды, Крауц принялся наслаждаться зрелищем...
Существует несколько способов проникновения в чужой рассудок. Слияние разумов по обоюдному согласию, скрытное вторжение или… При обстоятельствах, когда объект может прибегнуть к сопротивлению, можно попробовать грубый взлом. Михаэля мало интересовала морально-этическая сторона вопроса – без тени сомнений он бесцеремонно вторгся в разум Энии, жестко и безжалостно сломав те смехотворные барьеры, что попробовала воздвигнуть на его пути практически лишённая сил чародейка.
Она вздрогнула, застонала, но Крауца вовсе не интересовал непоправимый ущерб, который он каждым своим грубым движением наносил её разуму.
Маг безжалостно выдирал из потока памяти интересующие его воспоминания, нисколько не заботясь о количестве разрушений, которые он сеял вокруг. Эния давно уже не сопротивлялась, но особой щепетильностью Михаэль всё равно не отличался.
Ничего интересного… Детские годы, обучение в гильдии, бытовые воспоминания. Крауц продолжал копать, хоть из носа девушка и текла уже кровь.
Большое место в память захватил Аксидий Нуар – хмурый мужчина. Телохранитель, которого Михаэль пару раз видел, но никогда не заострял внимания на этой непримечательной личности. На несколько секунд сознание Крауца затопили жаркие эмоции эротической сцены – похоже, Эния использовала преданного стража не только по прямому его назначению.
Вечер накануне турнира… Приватная беседа с Гектором в его кабинете. Полыхают зеленью глаза чародейки, накладывающей на брата сложное заклинание. Это многое объясняло. В частности, то, почему лорд Тинтур привстал, сам напарываясь на копьё оппонента.
И ничего больше. Король, Артодан… Ничего, что могло бы оказаться на самом деле полезным.
Маг, оторвавшись от разума леди Тинтур, обреченно вздохнул. Ничего интересного, все зря. Ну чтож, видимо, она действительно оказалось не при чем. Бывает.
- Какая жалость, миледи, - пожав плечами, произнес Крауц. - Ну чтож. Отдохните в свою последнюю ночь. В дальнейшем мы, к сожалению, будем лишены возможности созерцать вашу красоту.
Проведя ладонью перед глазами Энии, маг прошептал несложную формулу. Простейшее, стандартное усыпляющее заклинание, которое, как правило, не используется ввиду того, что из-за его чрезвычайно простого строения этому заклятью очень просто сопротивляться. Но не в случае волшебницы, истощенной адамантовыми цепями и совершенно бесцеремонным ментальным вторжением. Дождавшись, пока леди Тинтур заснет, Михаэль приступил к следующей части плана. Волшебник начал начитывать формулу, вырисовывая в воздухе символы, которые, когда фигура оказалась закончена, вспыхнули перед глазами миледи и сразу же потухли. Крауц усмехнулся. Еще одно базовое, но от того не менее действенное заклинание. Своего рода маяк, при помощи которого, сконцентрировавшись, всегда можно узнать приблизительное направление к цели. Однако негоже ведь полноценному волшебнику пользоваться стандартными заклинаниями, при помощи которых студенты стараются не потерять свои конспекты? Михаэль, еще давно, модифицировал этот небольшой трюк так, чтобы узнавать о любом перемещении цели. Когда тот, на ком находится метка, изменяет свое положение в пространстве, в голове звучит негромкий, но довольно надоедливый писк. Но это куда лучше, чем сбежавшая пленница, верно?
Удовлетворенно кивнув, маг, в очередной раз поклонившись леди Тинтур, покинул камеру, направляясь в свои покои.