Берт пошёл к рынку чуть согнувшись, прижимая руками к животу свёрток, в котором была вся его надежда, а заодно и причина страданий последних дней.
- Ой, надо же взять чернильницу, - на полпути печатник развернулся и бросился домой, сорвав с гвоздя бумажку-вызов. Вышел быстро с чернильницей и пером в кружке - вынес весь своё скраб, как кажется.
- Удачи, мы вас подождём у рынка. - Догадавшись к чему идёт дело, Берт отправился по новому настилу обратно. - Какие они уверенные в себе, надеюсь, они знают, на что идут, - добавил печатник тише, обращаясь к Сильвестру.
Когда на улице никого не осталось, Штефан принялся за заклинания. Сначала пропал Кассий, потом и он сам. Сладостный стон, что должен был сопровождать второе заклинание, был заглушён гадким смешком и глухим ударом из-за двери. Кузнец в дверях добавил заклинание от себя, но невидимость скрыла проявление его печати.
Исчезнув с глаз окружающих, маги действовали быстро. Подошли к двери, откуда незнакомка выходила чтобы дать им напиться. Притворена, на дереве вырезан ножом крест, чтобы оградить жилище от бесов и нечисти. Но против тех, кто пришёл сегодня, крест был бессилен.
Первым вошёл Штефан, толкнув дверь. Заметил, что обстановка в этом доме явно получше чем в лачуге Берта. Был стол и стул, а также низкая кровать, где сейчас лежала Марта, удерживаемая тремя здоровыми детинами. Главарь, которого назвали Кулаком, стоял у кровати, погрузив одну руку в вырез платья женщины, а другую сжав в кулаке. Ещё один молодчик стоял рядом и его улыбка потихоньку сменялась удивлением, когда он поворачивал голову к внезапно открывшейся двери.