Стоял Дитер и смотрел на толпу. Интересно это - стоять и смотреть вот так, как обезьяноподобный народец в бессильной ярости кидается на ограждение крепчайшее. И правильно это, что держат их в изоляции. Посмотришь иной раз и диву даешься, как люди могут быть дикими до такой степени.
Молотов вспыхнул, ударившись о барьер. Интересно, откуда у арабов горючка? Небось кто-то из городских сливает. Ну, оно и понятно, можно цену заломить дикую, даже за литр соляры. Не слабый навар получается, вот и повелся кто-то на легкие деньги. Надо будет потом пробить по базе, кто в последнее время наибольшее количество горючки разной скупал. Главное не забыть.
Зевнул Рихтгофен. Участок на котором стояла группа не был опасным. Не повод расслабляться, но и на боевой лад обстановка не настраивает. Не первый раз приходится наблюдать восстание планеты обезьян локального масштаба.
Гранатомет свой поправил. Провел любовно рукой по барабану - как-никак, а основная огневая мощь группы заключена в нем.
Меж тем арабы продолжали яростно орать, долбить барьер и заниматься прочим непотребством. Невольно пришла в голову мысль, что зря их вообще сохранили. Толку от этих дикарей нет никакого, а проблемы есть. Немало средств можно было сэкономить, если бы сдохли они. Может не слишком гуманная мысль, но Дитер не был гуманистом. Он был немцем, а значит был прагматиком. А прагматизм говорил, что не выгодно содержать диких арабов и тратить на это деньги честных налогоплательщиков.
Браун сказанул что-то, но Дитер не расслышал - музыка в ушах мешала. Пауэр-металл хоть как-то позволял скрасить ночное дежурство. Убавив громкость, Рихтгофен услышал ответ Тэма. Вклинился в разговор:
- Хорошее пиво, господа, варят только в Баварии. Темное баварское нельзя ни с чем сравнить, мягкое, бархатистое, насыщенное. Жаль только, что нет его тут. Так что придется опять заливаться тем пойлом, что подают в пабе. Но, скажу я вам, вы должны побывать в Баварии. Если доведется, то я лично поставлю каждому столько пива, сколько он сможет выпить.